– Скажи ей сам! – предлагаю. – Возьми машину, съезди и объяснись!
– Я стесняюсь, – вздыхает он. – Вдруг прогонит?
Статный, красивый, усы лихо закручены – и стесняется.
– Как думаешь, – не отстает он, – Ольга меня полюбит?
Пожимаю плечами. Откуда мне знать?
– Я ей предложение сделаю! – горячится Фархад. – Как война кончится, поженимся!
– Я бы не спешил. Одного жениха она схоронила.
Фархад не понимает намека. Ему кажется, что убьют кого-то другого, он-то уцелеет.
– Напиши ей письмо! – даю совет. – Обратно полечу – отвезу.
Фархад уходит сочинять, я готовлюсь к полетам. Я не единственный, кому поручили задание. На фронте хватает пилотов, умеющих летать ночью. Большие силы собраны не случайно. Дирижабль прилетает не каждую ночь и в разное время. Мы дежурим в небе, сменяя друг друга. Кому выпадет честь (или беда) сразиться с германцем – дело случая.
Начальство затеяло этот цирк, вдохновившись успехами союзников – те сбивают дирижабли. Только у союзников на вооружении ракеты, специальные бомбы и зажигательные пули, у нас же ничего нет. Дирижабль – не аэростат, у него пулеметов – как у ежа иголок. Спереди и сзади, сверху и снизу. Дырявить корпус дирижабля – пустое дело. Давление водорода закроет отверстие, газ если и выйдет, то из отдельной секции. В корпусе цепеллина секций много. Однако приказы не обсуждают, летаем. «Ньюпор» кружит над ночным Минском. Светомаскировки в городе нет, что и понятно: нувориши развлекаются. Бомбить такой город – одно удовольствие. Слежу за временем по наручным часам. Срок выходит – лечу в Станьково. Аэродром далековат от Минска, есть и ближе, но мы специально взлетаем с разных полей. Навигация ночью плохая, аппаратам столкнуться при взлете и посадке проще простого. Хоть это продумали.
Утром узнаю – дирижабль прилетал. В воздухе дежурил наш «вуазен». Он рванулся к германцу и попал в луч прожектора. Стрелка-наблюдателя ослепило, пока он привыкал, моргая глазами, с дирижабля ударил пулемет. Раненый пилот посадил «вуазен», но стрелка не спасли. Дирижабль отбомбился и спокойно улетел.
Эта нам урок – держаться вдали от прожекторов, как своих, так и чужих. На дирижабле прожектор тоже имеется. Следующая ночь проходит спокойно. Я снова в небе, высота три тысячи аршин – дирижабли низко не летают. Черчу круги, поглядываю вниз. Дирижабль увижу, как вспыхнут прожекторы. Зенитки будут молчать – в небе свои. Это не единственная причина. Стаканы и осколки шрапнельных снарядов падают на город. Не лучшие осадки, обыватели жалуются. Кое-кого ранило.
Жму на педаль, разворот «блинчиком». Скоро возвращаться. Внизу вспыхивают прожекторы. Прилетел, голубь! Отчего ж и нет? «Вуазен» подбили, показали нам фрицеву мать, кого бояться? Ладно…