— признаюсь, это нелегко было переварить, — еще я купил книги по экономике производства, по менеджменту и бухгалтерии. Знаете, люди с Запада тоже не семи пядей во лбу. К тому же не знают ни страну, ни людей. А я-то уж знаю сорбов как облупленных.
Понятия не имею, что на меня нашло. Вспомнился вдруг шлягер шестидесятых годов, Петер Александер пел тогда: «Ich zehle teglich meine Sorgen…»[19] Я каждый день перебираю своих сорбов?
— Я честно старался. — Он устремил взгляд в пространство. — Но меня в очередной раз подвел язык. Вам с самого начала было понятно, что сказал Велькер: мне нужен простофиля, который не раскумекает, что тут на самом деле происходит. И Карл-Хайнц Ульбрих как раз и есть такой простофиля.
— И когда же вы «раскумекали»?
— Ах, еще несколько недель назад. Случайно. У нас в округе много маленьких филиалов, я подумал, что должен с ними познакомиться, вот и ездил — каждый раз в новый. Как-то приезжаю в такую дыру, пять унылых сараюх, вокруг все завалено, как будто там никто не живет, одна маленькая улица, которая никуда не ведет, и филиалу тут вроде бы и делать нечего, и я спросил тебя: для чего тут вообще нужен этот филиал? Чем он тут занимается? Просто служит таким местечком, где можно размещать деньги. Мне не потребовалось много времени, чтобы разобраться. Если я хочу что-то узнать…
— Знаю, в слежке вы любому сто очков вперед дадите.
— Я не только следил. Я еще и справки навел. Велькер — не мафия. Его люди — русские, и он работает на русских, вот и все. Прежде чем его люди начали работать на него, они работали на того человека, которого он потом застрелил. И он работает не только на русских. Он сам по себе, имеет прибыль от четырех до шести процентов, это не много, но на отмывании денег больше и не заработаешь. Все дело в объемах. Вот от них-то все и зависит. Мы с Верой выяснили, что отмывание наличных денег — это только приработок, чтобы сделать приятное клиентам. Настоящий бизнес — это отмывание безналички.
— Вы были в полиции?
— Нет. Если это дело накроется, то и Сорбскому тоже конец, а все сотрудники окажутся на улице. Мне не пришлось долго читать книги, чтобы заметить, что у нас непомерно раздуты штаты. Шветцингенское начальство не вмешивается, чтобы не поднимать лишнего шума. И знаете, что еще я себе говорю? Раньше у нас такого не было. Это принесли с собой ваши. И разбираться с этим должна ваша полиция.
— Могу вас заверить, что раньше у нас в Шветцингене так же не занимались отмыванием денег, как и у вас в Котбусе. Не вы ли мне говорили про чеченцев, грузин, азербайджанцев…