— Ты сам этого хотел, обладатель блуждающей души! — выдохнула Повелительница Змей. — Ты сам виноват в том, что оказался в моей власти. Ведь ты оставил этот камешек для того, чтобы я нашла его, верно?
— Нет! — прошептал он.
Ее глаза, казалось, прожигали его душу насквозь.
— Тогда зачем же ты сделал на нем этот рисунок?
— Это… подарок, — заикаясь, признался Торак.
— Кому?
— …Одной девочке.
— Почему же ты забрал у нее свой подарок?
— Потому что мне нужно было дать ей знать, что я ушел навсегда… — Торак тщетно пытался выбросить из головы мысли о Ренн, но не успел: Повелительница Змей оказалась быстрее.
— Значит, ее зовут Ренн, — сказала она. — Кто такая Ренн?
С огромным трудом Торак заставил себя не смотреть ей в глаза — и тут же невольно уперся взглядом в топор из зеленого сланца.
Сешру, разумеется, перехватила его взгляд.
— Ага, значит, она дочь Фин-Кединна.
— Нет… его брата.
И тут вдруг воцарилось молчание. Повелительница Змей повернулась к Тораку спиной и довольно долго сидела, неотрывно глядя на озеро, а змеи у нее на коленях непрерывно двигались, свиваясь в тугие кольца.
— …Дочь его брата, — монотонно повторила Сешру, о чем-то явно размышляя. — Тогда понятно… Не мог же он оставить без поддержки дочь родного брата…
Тораку было невыносимо слышать, как она говорит о Ренн.
«Но ведь Ренн далеко отсюда, — уговаривал он себя. — Ренн в безопасности».
— Нет. — Сешру вновь резко повернулась к нему. — Она совсем близко, она здесь, на озере. Я видела ее в лодке с каким-то мальчишкой, таким высоким, светловолосым. Впрочем, теперь они тебе помочь уже не смогут.
Неужели она говорит правду? Неужели Ренн и Бейл действительно его ищут? Или это все же очередная ее ложь?
— Зачем я нужен тебе живым? — спросил Торак. — Что тебе нужно?
— Ты знаешь что.
— Ты хочешь взять себе мою блуждающую душу? Ты тоже хочешь вселяться в тела других существ?
— Это я и так уже умею. И я могу заставить твою блуждающую душу вселяться в того, кто нужен мне. Но мне нужно и нечто большее. Мне нужен… огненный опал!
Слышать, как она вслух произносит это… Ее голос словно вдохнул жизнь в мысленный образ, хранившийся в его душе. И он увидел, как опал пульсирует красным светом, точно живое сердце.
— Он… мы потеряли его во льдах, — сказал он.
— Не лги мне, — сказала Сешру. — Я ведь колдунья. Неужели ты думаешь, что я не могу узнать правду? Для этого у меня есть немало способов. Когда твой отец расколол опал, осталось три куска. Три! Один хранился у Повелителя Тюленей, еще один поглотил черный лед. Но остался еще один. И твой отец наверняка рассказывал тебе о нем, прежде чем умер.