Когда она закончила свои объяснения, их обоих трясло от ужаса.
Водяная пыль, летевшая от Рек-Близнецов, казалась Тораку ледяным дождем; у него все лицо было мокрым, когда он, опустившись на колени, выпил горький напиток из трав, затем очистил себя пучком рябиновых веток, нанес на лицо метку Руки и, наконец, разложил перед собой набор игл и рыболовный крючок. У него было такое ощущение, словно сейчас он лишится чувств.
Внизу, у подножия валуна, Волк вскочил и поднял морду, хвост у него стоял трубой: он явно уловил чей-то запах.
«Что там?» — по-волчьи спросил Торак.
«Другой».
«Кто другой?»
«Другой». Волк покружил у подножия валуна и вопросительно посмотрел вверх, на Торака; глаза его в лунном свете отливали серебром.
Но что бы Волк ни имел в виду, Торак не мог допустить, чтобы какой-то неведомый «другой» отвлек его сейчас от основной цели. Если он немедленно не начнет, потом у него уже не хватит мужества.
Он стащил через голову куртку, и водяная пыль тут же покрыла все его тело ледяной пленкой. У него даже зубы застучали от холода. Дрожащей рукой он обвел охрой проклятую метку — трезубец Пожирателя Душ.
И вытащил нож. Отцовский нож. Голубой морской сланец тоже казался ему ледяным, зато ручка была по-прежнему тяжелой и теплой.
Волк негромко зарычал.
Торак на всякий случай велел ему оставаться внизу и приготовился сделать первый надрез.
Близилась заря. Торак лежал у подножия валуна в своем спальном мешке и весь трясся, не в силах сдержать дрожь. Ему было так больно, что перехватывало дыхание. Не хотелось жить! И не было в мире больше ничего, кроме этой оглушающей, лишающей разума боли в груди.
Рыдание вырвалось у него из уст, он стиснул зубы. «Отец ведь тоже это проделал, — сказал он себе. — Он тоже вырезал эту проклятую метку, он тоже через это прошел. Значит, сможешь и ты».
Голоса Рек-Близнецов гулко отдавались у него в голове, вторя пульсирующей боли в груди.
«Но у отца была подруга, она была рядом с ним, она ему помогала. А рядом с тобой никого нет. Ты совершенно один…»
Торак зарычал от боли и зарылся лицом в шкуру северного оленя.
Что-то защекотало у него в носу. Это оказался длинный рыжий волос, волос Ренн. Ну да, это ведь ее мешок, она в нем когда-то спала… Торак старательно собрал все рыжие волоски и сжал их в руке. «Я не один», — сказал он себе.
Через некоторое время он услышал цоканье когтей по камням. Холодный нос ткнулся ему в щеку. Волк с тяжким вздохом рухнул с ним рядом.
— Я не один, — прошептал Торак, погружая пальцы в густую шерсть своего четвероногого брата. «Никогда не покидай меня», — попросил он его по-волчьи.