смотреть, под взглядом юного графа хотелось вытянуться и отдать честь. Даже его внешность перестала казаться столь непривлекательной. Впрочем, после исчезновения хромоты Энет больше не выглядел похожим на искалеченного паука, как раньше. Обычный не слишком привлекательный молодый человек. Но некрасивость скрашивалась благородством манер.
– Хватит вам! – рявкнул Лек, вставая. – Два юмориста недоделанных! По тренировкам соскучились? Так я вам сейчас устрою ночную пробежку с утяжелителями верст на сорок. Посмотрим, как вы после того запоете. Садитесь лучше к костру, давно хотел вам кое-что рассказать.
Ученики охотно оставили забавы и расселись вокруг костра, с любопытством смотря на наставника. Всем четверым страшно нравились вечерние посиделки и рассказы об обычаях боевого братства. Да и легенд о великих мастерах Лек знал множество. Впрочем, Энет знал не меньше, но предпочитал молчать о том, тем более, что горец рассказывал живо, интересно, в его интерпретации даже хорошо знакомые легенды приобретали новое, порой неожиданное звучание.
– Сегодня я хочу поговорить об императоре, – негромко сказал юноша, осматривая по очереди учеников. – Откровенно говоря, есть многое, во что я никак не могу поверить. Например, в то, что никто не знает его величество в лицо.
– Наставник! – не выдержал Энет. – Ты ошибаешься, эльдары знают. Но больше никто.
– Разве так бывает? – изумился Храт. – Разве вождь или старейшина станут скрывать лицо?
– Не знаю… – развел руками Лек. – Может, ты расскажешь? Ты ведь у нас книжник.
Он вопросительно посмотрел юного графа. Тот смущенно зарделся.
– Хорошо, – ответил он. – Я много читал по истории империи.
– Об истории потом, – отмахнулся Лек. – Я хочу понять почему император прячется.
– Он не прячется! – вскинулся Энет. – Это закон, установленный Элианом Завоевателем, создавшим империю. Согласно этому закону, император не имеет права открывать своего лица никому, кроме эльдаров. Не имеет права жить во дворце в праздности. Не имеет права долго оставаться на одном месте и из-за этого постоянно перемещается по стране. Любой встречный может оказаться им. И только после его смерти родные императора узнают о том, кто жил рядом с ними. У императора есть только долг! Ничего больше.
– Единый… – прошептал Лек, вздрагивая. – Значит, это правда. Никогда не верил. Жить только во имя долга? Не имея ничего для себя? Это же адски трудно!
– Именно потому в нашей стране нет наследственной власти, – кивнул юный граф. – Принц становится императором только если достоин того. За всю историю Элиана подобное случалось всего пару раз, обычно его величество избирает себе преемника, исходя только из личных качеств человека. Им может оказаться кто угодно, хоть последний простолюдин. Главное, чтобы обладал нужными талантами. Например, после смерти второго или третьего, не помню точно, императора, выяснилось, что он был нищим. Профессиональным нищим! Кстати, именно после него в империи не осталось нищеты и голода, решил он эту проблему. В другой раз его величество оказался старьевщиком. В третий – вышибалой в кабаке. Император каким-то образом совмещает обычную жизнь с обязанностями повелителя и предводителя боевого братства. Как? Не знаю. Ничего не знаю. Слухов море, да только…