«Черт бы его побрал, — буркнул Брейди. — Не плачь, прошу тебя».
«Извини, что оторвала тебя от дел. Зря я позвонила. Пусть все остается по-прежнему. Наберусь терпения, буду с ним ласкова. Если Джереми меня любит, он пойдет к врачу ради меня».
«Мой совет лучше, сестренка: гони его в шею».
Ли, рыдая, повесила трубку.
В следующий раз Брейди увидел ее в морге. Убита в постели, сказали полицейские, неизвестным преступником. Брейди сообщил им о ее звонке, но стражам порядка не удалось обвинить Джереми в убийстве жены, несмотря на его признание, что он находился в момент убийства в спальне и якобы лежал без сознания, когда злоумышленник, проникший к ним в дом, душил Ли.
Прошел год. За это время было проведено тщательное расследование всех обстоятельств гибели Ли Чаннинг Трент, но многие вопросы так и остались без ответов. Она была мертва, грабитель — тоже, а Джереми — свободен как птица. Никому не удалось доказать его вину, хотя кое-что в показаниях Трента явно не сходилось.
Почему в тот роковой день я не сел в свой пикап и не помчался на поиски Джереми Трента? — в сотый раз спрашивал себя Брейди. Стукни я его пару раз головой об стену, Ли была бы сейчас жива...
Лоретта Чаннинг вытерла глаза.
— Моя дорогая девочка... — вздохнула она и, обойдя могилу, приблизилась к памятнику и дотронулась до холодного камня с такой нежностью, словно гладила шелковистые волосы Ли. Брейди не мог вынести этого зрелища: слезы вновь навернулись ему на глаза.
Постояв немного, мать отошла в сторону.
— Я подожду в машине, сынок, — сказала она. — Если хочешь, поговори с сестрой.
Брейди шагнул было за матерью, но вдруг остановился. Взглянув на цветы, он опустился на колени и глубоко вздохнул. На его душу снизошел покой, словно Ли была рядом, и он понял: нужно кое-что сказать — то, что всегда было у него в сердце, но никогда — на устах.
— Я люблю тебя, Пуговка, — пробормотал он, называя сестру шутливым детским прозвищем, — и не сдамся, не успокоюсь, пока не отправлю твоего убийцу в газовую камеру. Преступление не сойдет ему с рук. — Он вытер глаза и прерывисто вздохнул. — Клянусь тебе! Торжественно клянусь...
Три года спустя.
Джейн Стюарт нервно сплела пальцы. За последние недели она не раз ловила себя на том, что грызет ногти и кусает губы, чего не делала уже много лет, с детства. Совсем на нее не похоже!
Даже прекрасный вид из окон большой гостиной, как она ее называла, не успокаивал Джейн. Она глубоко вздохнула и окинула взглядом буйную зелень поля для гольфа, за которым расстилалась необозримая гладь океана. Однако великолепная панорама не тронула ее.