Волмер сказал:
– Совершенно новый метод нападения, мистер Вулф. Совершенно оригинальный: резаные раны, нанесенные сзади. Он ранил ее в затылок и шею, я срезал часть ее волос.
– Он?
Доктор кивнул.
– Она объяснила, что ее поранил муж, за которым она три года замужем.
Если она выполнит все то, что я ей велел, то через три дня она будет совершенно здорова. Я наложил четырнадцать швов. Ее муж какой-то замечательный, необычный человек, впрочем, и она весьма примечательная особа спартанского типа. Она даже не сжала рук, пока я сшивал ее раны, ее пальцы были расслаблены.
– Благодарю вас, доктор.
Волмер вышел. Вулф встал, по привычке потянул книзу край жилета в бесплодной попытке прикрыть полоску канареечно-желтой рубашки, обтягивающей его внушительное брюхо, и отправился в кабинет. Я задержался, чтобы попросить Фрица почистить мех, насколько это будет возможно.
Когда я присоединился к ним, Вулф уже снова сидел в своем кресле, а она – напротив.
Говорил Вулф:
– Я рад, что все оказалось не слишком серьезным, миссис Чапин. Доктор вас предупредил, чтобы вы несколько дней были осторожны и не дергались. Кстати, вы расплатились с ним?
– Да. Пять долларов.
– Хорошо. Мистер Гудвин сказал мне, что вас дожидается такси. Скажите шоферу, чтобы он ехал медленно, тряска всегда противна, а в вашем состоянии – опасна. У нас нет оснований задерживать вас дольше.
Ее глаза снова были прикованы к его лицу. То, что она была обмыта и забинтована, не прибавило ей привлекательности. Она с шумом втянула воздух через нос и так же выпустила его обратно.
Окончив, она сказала:
– Разве вы не хотите, чтобы я вам про все это рассказала? Про все, что он натворил.
Голова Вулфа двинулась налево и направо.
– В этом нет необходимости, миссис Чапин. Вам следует отправиться домой и отдохнуть. Я берусь известить полицию о случившемся, я понимаю деликатность вашего положения, после всего, ваш собственный муж, за которым вы замужем уже три года…
– Я не хочу никакой полиции.
Глаза этой женщины вполне могли вас пробуравить.
– Вы думаете, что я хочу ареста моего мужа? При его положении и известности… чтобы все газеты… вы думаете, я хочу этого? Я вот почему приехала к вам… рассказать вам об этом.
Вулф погрозил ей пальцем.
– Понимаете, вы приехали не туда, куда следовало. К собственному несчастью, вы обратились к единственному человеку в Нью-Йорке и даже во всем мире, который сразу же понял, что произошло в вашем доме сегодня утром. Но я человек, который терпеть не может, чтобы его обманывали. Так что будем считать, что мы квиты. Поезжайте домой.