И вот в США для конфиденциальных переговоров на самом высоком уровне приехал Анастас Микоян, член Политбюро, человек в свое время близкий к Сталину, а потом — и к Хрущеву. Меня подключили к организации безопасности группы Микояна.
— Что входило в ваши обязанности?
— Обеспечить охрану переговорщиков и организовать им некоторые неафишируемые для общества встречи. Выполняя поставленную задачу, пришлось выходить на связь с одной из местных спецслужб.
Серьезность встреч была настолько велика, что, когда Микоян получил известие о смерти жены, он не смог позволить себе прервать переговоры и улететь на похороны. Он прибыл в Америку вместе с сыном, который тоже в то время занимал какую-то военную должность, так вот сын отбыл в Москву на похороны, А Анастас Иванович после тяжелых и напряженных переговоров улетел на Кубу. Он все время курсировал: Нью-Йорк — Гавана — Вашингтон — Нью-Йорк. Переговоры велись очень закрыто, конфиденциально. В них участвовал очень ограниченный круг людей. А мы отвечали за безопасность и конфиденциальность этих переговоров. Но, слава Богу, этот период закончился, Карибский кризис миновал, и все мы облегченно вздохнули.
— Кто-то из ваших коллег сказал мне, что вы даже один год отучились в Колумбийском университете.
— Да, это правда. На курсах повышения языковых знаний. Учился еще и на курсах при ООН. Хотя, между нами говоря, эти курсы были мне не очень-то и нужны. Что-что, а язык-то я знал блестяще. Но на курсах я числился, изредка там появлялся. Работы было столько, что отвлекаться на курсы не было ни желания, ни времени. Но, тем не менее, в конце года мне прислали бумагу: приглашаем вас на сдачу экзаменов. Я пошел. Сдал экзамен. Вскоре меня письменно извещают: несмотря на то, что в течение года ваши знания оценивались на двойку (оно и понятно, ведь я не ходил на занятия), мы с удовольствием сообщаем, что экзамен вы сдали на «отлично».
— Но вернемся к вашей работе. Чем еще вы занимались в Америке? Все время, наверное, работали с агентурой?
— Это, само собой разумеется. Каждый оперативный работник спецслужбы, он обязательно работает с агентурой. А как же иначе? Хотя американцы много важнейшей информации о Союзе получали из прессы: они читали и анализировали все полученные издания, вплоть до районных газет. У них огромный аппарат на этом сидел. Мы же, в основном, работали с агентурой.
— И об этом, пожалуй, ничего не сможете рассказать.
— Конечно, нет. Одно дело говорить об Абеле и Пауэрсе, которых меняли, о которых писали газеты, и о которых все говорили, и совсем другое — говорить о людях, которые не провалились, о людях, которые и сегодня работают.