Моряк тоже усмехнулся, но как-то снисходительно, и эта ухмылка разозлила старшину. Были среди моряков, которых он знал по Одессе, такие вот самоуверенные типы, особенно среди новичков на фронте. Война быстро приводила их в чувство.
— Он же с лопатой, землю копает, — сказал Потушаев о бронзовом сапере. Сказал назидательно, как бестолковому новобранцу.
— В панораму сходи, товарищ красноармеец, просветись.
И снова Потушаева задел его тон.
— В знаках различия пора бы разбираться, товарищ краснофлотец. Я тебе не красноармеец, а старшина.
— Вот именно, — совсем уж вызывающе осклабился моряк. — Пора разбираться. Я тебе не краснофлотец, а старшина первой статьи.
— Ну? — удивился Потушаев. — Значит, ровня?
— Ровня тебе вол на пашне. Я флотский старшина, чуешь разницу?
— Разницу в бою разбирают.
— Разберешь и в бою. Дай до фрицев добраться.
— Ты их еще и не видел?!
— А ты видел? Больно одежка на тебе нова. — Он вдруг посерьезнел, пристально посмотрел на Потушаева, — Ты из этих что ли? Из Одессы?
— Из этих самых.
— Так бы сразу и сказал, а то — ровня, не ровня… Одесса — это мы понимаем. Там наши морячки давали жару.
— Там не одни моряки были.
— Это мы понимаем. Но моряки — главные гвозди. Как в ту войну, — он кивнул на памятник.
— Может, ты и герой…
— Да уж, если придется, умрем не хуже других, — перебил его моряк.
— Не знаю, не знаю. Одно ясно: умрешь ты не от скромности.
Моряк приблизил вплотную белые бешеные глаза, сгреб в кулак гимнастерку под горлом так, что она вылезла из-под ремня.
— Не будь ты из Одессы!…
Потушаев почувствовал, как похолодело лицо. Все мог терпеть, кроме одного — когда распускали руки. Хотел в свою очередь сгрести в кулак черный бушлат у того выреза, где начинались полоски тельняшки, да увидел вдруг на аллейке, поднимавшийся в гору, строй под командой капитана Носенко. И вспомнил молодайку в окне, которой, это уж точно, не видать сегодня, если он теперь не сдержит себя.
— Побережем силы на немцев, — сказал примирительно.
— То-то же, — сразу согласился моряк. — Шутки мы понимаем, только если без этого, — он покрутил растопыренными пальцами перед своим лицом. И вдруг протянул руку: — Ну будь здоров. И не забывай, одессит, как бы ты приплыл сюда, если бы не мы, флотские.
Он резко повернулся и неторопливо, размашисто зашагал по полого поднимавшейся плотной щебеночной дорожке. Остановился через минуту, крикнул:
— Увидишь кого с крейсера «Червона Украина», спроси старшину первой статьи Кольцова. Договорим…
А снизу уже шумели из строя:
— Потушаев? Ты как тут раньше-то оказался? Вроде отстал ведь?