Петров не хотел этих дум об упущенном, не до них было. Но они все возвращались и возвращались, душили горьким сожалением. Ведь одиннадцать дивизий было у Кузнецова. Пусть часть из них — недавно сформированные, плохо обученные. Но ведь одиннадцать дивизий! А он уповал на три измотанные в боях соединения приморцев. Рассчитывал, что вот они придут и одним ударом прогонят немцев обратно за Турецкий вал? Не рассчитывал? Но тогда почему оставил в межозерье на Ишуньских позициях все ту же обескровленную 156-ю, поставив ей в затылок только одну дивизию — 172-ю, тоже ослабленную, так как отдельные ее части помогали 156-й держать немцев на Перекопе?
У славы, как и у всего на свете, два конца. Не будь Приморская армия такой знаменитой, может, Кузнецов и не верил бы в ее возможности так безоговорочно. А Манштейн не стал ждать подхода приморцев. 18 октября он бросил свои войска в наступление. Через два дня героическая 156-я почти вся полегла в степи под Ишунью. Фронт был прорван. Бросавшиеся в это пламя отдельные, спешно подходившие части сгорали одна за другой. Немецкие танковые и механизированные соединения, как стылая вода в осенний паводок, ринулись в прорыв и начали просачиваться вдоль берега Каркинитского залива.
21 октября командующий 51-й армией генерал-полковник Кузнецов был смещен. Вместо него прибыл вице-адмирал Левченко. Не слишком искушенный в сухопутных делах, он, тем не менее, сразу понял ошибки своего предшественника. Но собирать в кулак разбросанные по Крыму дивизии было уже поздно. В бой могли вступить лишь те, кто был ближе. Так и получилось, что приморцам пришлось с ходу, без подготовки ввязываться в кровопролитные бои.
24 октября сильно потрепанная 172-я дивизия и успевшие подойти части 95-й дивизии приморцев начали контрнаступление. Это было странное для военспецов контрнаступление. Редкие пушечные выстрелы лишь обозначили огневой налет. «Как на маневрах стрельба», — сказал кто-то из командиров. Но артиллерии не было, пушки и гаубицы без средств тяги застряли в Сарабузе, на других станциях, где сгружались с железнодорожных платформ. Потом видные издалека на голой равнине, цепи пошли в наступление. И опять на командном пункте прозвучала горькая фраза: «Как на маневрах…»
Цепи наступающих залегли в степи, встреченные плотным артиллерийским и минометным огнем. Снова поднялись и снова залегли. И было удивительно, как это им в конце концов удалось продвинуться вперед, даже ворваться в занятую немцами Воронцовку.
Но одним героизмом, без пушек, врага не одолеть.