И опять ощутил уже знакомый укол в сердце. Еще никогда в жизни он не ночевал в одиночестве. Всегда с отцом. Впервые отец не коснулся его перед сном своей загрубелой, но такой нежной рукой. Впервые он не чувствовал рядом знакомого запаха Леса, оленьей кожи и пота…
Глаза как-то подозрительно щипало. Торак крепко зажмурился и сам не заметил, как соскользнул в болезненный сон.
Он бродил где-то, по колено утопая во мху и пытаясь уйти от медведя. В ушах звучали предсмертные крики отца. Но теперь медведь охотился уже на Торака.
Торак пытался бежать, но лишь глубже проваливался в густой мох. Казалось, этот мох, точно трясина, засасывает его… а отец все кричал…
Медведь был уже рядом; его глаза горели смертоносным огнем — огнем Иного Мира, мира злых духов. Поднявшись на дыбы, он казался невообразимо огромным и грозным. Разверзлась страшная пасть, и медведь с ненавистью зарычал, обратив морду к луне…
Торак закричал и проснулся.
По Лесу все еще разносилось эхо страшного медвежьего рыка. Значит, это был не сон! Значит, медведь действительно где-то поблизости!
Торак затаил дыхание. Сквозь крышу своего жалкого шалаша он видел голубоватый свет луны и костер, который почти догорел. Сердце бешено стучало в груди.
И снова Лес содрогнулся. Деревья, казалось, застыли и напряженно прислушиваются. Но на этот раз рев доносился издалека; до тех мест, прикинул Торак, наверное, не один день пути. Медленно, осторожно он перевел дыхание.
У входа в шалаш сидел волчонок и смотрел на него. Узкие глаза волчонка светились странным темно-золотистым светом. «Как янтарь», — подумал Торак, вспомнив тот маленький амулет в виде тюленя, который отец носил на шее.
Как ни странно, но при виде этих янтарных глаз он приободрился. По крайней мере, он был в Лесу не один.
Но когда он перестал слышать только стук собственного сердца, лихорадка снова навалилась на него тяжелой волной. Ему казалось, что кожа у него стала ломкой от жара, а череп вот-вот треснет. Торак попытался достать из мешочка еще кусочек ивовой коры, но нечаянно уронил мешочек и не смог отыскать его в темноте. С трудом поднявшись, он оттащил к костру еще одну валежину и снова лег, задыхаясь от слабости.
В ушах по-прежнему звучал жуткий рев. Где же сейчас этот медведь? Откуда он вообще явился в их Лес? И куда направляется? Та поляна с мертвыми оленями значительно севернее ручья, где медведь напал на них и убил отца, но теперь, похоже, зверь ушел дальше на запад. Пойдет ли он в том же направлении? Или, учуяв запах Торака, уже повернул назад? Сколько времени ему нужно, чтобы добраться сюда и найти его — беспомощно валяющегося на земле и совершенно больного?