- Блин, мне кажется, я бы сама его убила, сволочь такую! – выдохнула Ленка.
Мы помолчали еще несколько секунд. Идея с физическим насилием меня расстроила.
- И как мы с тобой после этого будем? – продолжил я вечер черного юмора, внутренне изумляясь своему неуместному веселью и пытаясь унять поднявшийся в голове нерадостный шум. Давление, что ли?
- Ты что, совсем дебил, да? – Лена повернула лицо ко мне. Из ее глаз текли слезы. Я первый раз видел ее плачущей. Очевидно, в эту минуту она не сомневалась в моей неадекватности и, может быть, последними словами проклинала тот день, когда спуталась со мной. – Что смешного-то, а? Ты что, не понимаешь, что все серьезно? Серьезно!!
Снова повисло неловкое молчание.
Она дошла до раковины, умылась, снова села на кровать и закурила тонкую сигаретку.
- Ну, так и какие планы?
- Хуже всего то, что он еще и сюда может припереться. Он напрашивался побухать, подбивал клинья… И улетаем мы, похоже, одним рейсом, - задумчиво произнес я.
Мы помолчали еще некоторое время. Я не знал, что еще сказать, а она переваривала полученную информацию.
- Может, его действительно грохнуть? – с удивительной легкостью предложила она. «Откуда у русских девушек этот криминальный уклон в мышлении?» - подумал я совершенно некстати.
- Грохнуть? Ну, во-первых, я что-то не чувствую себя способным… Можешь меня за это попрезирать на досуге... А во-вторых, наших проблем это не решит, и даже наоборот. – Я решил сохранять спокойствие и с предельной остротой почувствовал себя неполноценным мужчиной. Какой-нибудь Джеймс Бонд на моем месте решил бы проблему одним ударом, еще и труп спрятал куда-нибудь. А я… Я могу только анализировать ситуацию под презрительным взглядом чужой жены. Интеллигент в маминой кофте, как некогда выразился в мой адрес один брутальный спортсмен.
- Ну, киллер из тебя, прямо скажем, херовый… - Лена злилась, и атмосфера в комнате заметно накалялась. – Я бы, кажется, сама его убила, гада.
Повторно изъявленная готовность лично расправиться с Гришей меня насторожила. Надо было как-то отойти от обсуждения насилия.
- Даже допустим, что и убила, в чем я сомневаюсь, а вот дальше знаешь что будет? Приедет доблестная турецкая полиция, устроят разбирательство, шум со скандалом - убит русский турист. Мы с тобой сразу будем опрошены как свидетели. Все это пропечатают в газетах. Какие-нибудь ушлые журки раздобудут список русских в отеле, через турфирмы пробьют, кто где… у трапа встретят… Если тут турки нас в зиндан не посадят… Короче, спалимся стопудово. Уж не говоря о том, что территория отеля маленькая, куда труп-то прятать? Расчленять его, что ли? – тут я сам удивился, с какой легкостью и серьезностью размышляю над проблемой утилизации трупа, но рефлексировать на тему своего криминального мышления мне показалось несвоевременным. «В больнице будет масса времени об этом думать, если будет чем», - подумал я.