– Не, ну ты наглец, а! Что я себе позволяю! Я сохраняю кадры, проверенные и надёжные! – Громко говорил комбриг.
– Вы заблуждаетесь! Филимонов предатель и изменник! – Твёрдо сказал чекист.
– Слышь, родное сердце, позволь, я сам буду решать, где и в чём я заблуждаюсь! Сейчас я потрачу немного своего бесценного времени, и кое-что тебе поясню! – Сказал Крейзер. И не дожидаясь ответа, продолжил. – У меня операция. Сейчас я в самой жопе. У меня есть потери. Не хватает офицеров, опытных офицеров. Мне случайно попадается опытный и надёжный офицер, сбежавший из плена. Я зачисляю его в бригаду, командовать взводом. Взводом, понимаешь? Там всегда не хватает офицеров, они гибнут там понедельно. Во всяком случае, те сопляки, которых мне присылают уже далеко не первый месяц. А тут совсем другого калибра человек. Сечёшь, чекист? Тут появляется ваша артельская шобла-ёбла. – При слове артельская Крейзер понизил голос. – И начинает тут у меня наводить какие-то свои, блядь, порядки!!! – Комбриг сильно повысил голос. – А там, в тылу, разве не надо наводить порядок? Там изменников и предателей нет? Да дохуя и больше! Вот тебе факт, самый ближайший. За почти двое суток стояния здесь, я не получил от командующего группировкой никаких распоряжений. Он вообще ни разу не вышел со мной на связь. На КП у меня сидит командир 14-го батальона, он тоже не получал за это время никаких указаний, и с ним тоже ни разу не выходили на связь. Перед операцией все мои предложения по её проведению были, мягко скажем, проигнорированы. Что это, саботаж или измена? А? – Задал вопрос чекисту Крейзер.
– Это вне моей компетенции, но возможно, по окончанию операции вам имеет смысл составить рапорт… – Подавленно говорил чекист, комбриг прервал его сбивчивые рассуждения.
– Считай, что я его уже составил и подал, а ты его несёшь своему артельскому начальству. И будьте добры, принять меры в отношении Удовиченко. Вот он почти наверняка предатель. А про Филимонова забудьте. Он наш человек. – Сказал Крейзер и развернувшись ушёл в сторону. Чекисты спешно забрались в канализацию и убрались восвояси. Спустя пару часов, по приказу Крейзера, все выходы из канализации находившиеся в периметре обороны бригады, были взорваны и завалены.
Утро началось рано. Едва только забрезжил рассвет, как у Алексеева собрались все командиры из его роты и приданных ей подразделений.
– Сегодня будет дело. – Начал Алексеев.
– Кто бы сомневался. – Весёлым тоном произнёс один из офицеров, по виду танкист.
– Тут, блин, всё очень серьёзно. Давай без шуток. – Обратился к нему Алексеев, и расстелив на загодя принесённом офисном столе карту, продолжил. – Здесь, чуть впереди нас, стоит вторая рота. Но начинать атаку будем мы, вторая, как мне сказали в батальоне, пойдёт в хвосте за нами. Вооот так, вдоль железки. – Ротный провёл указательным пальцем по нарисованной карте линии железной дороги. – До Щербаковской улицы. Там мы останавливаемся, а вторая рота идёт дальше, мы в хвосте, за ними. Таким образом идём до шоссе Энтузиастов. Там снова меняемся. Мы останавливаемся и занимаем оборону, а вторая рота укрепляется за нами. Это общая схема. Я буду держать связь с батальоном и в случае чего проинформирую всех о каких-либо изменениях. Есть новость хреновая. Поддержки артиллерии не будет, вообще. Но это не впервой, справимся. Ещё хреновее данные о противнике. Гренадёры, с танками. Не, ну вот здесь. – Алексеев провёл по карте по месту где находились позиции второй роты. – Ополченцы ихние, как их там, фольксштурм и пехота. А дальше придётся столкнуться с крепкими мудаками. И танки Т-80, разведчики уточнили к сегодняшнему утру. Что по ним можно сказать? – Обратился с вопросом к командиру приданных танкистов Алексеев.