Так же и с этой, принесённой Алексеем с поверхности халвой. Срок её годности вышел почти 3 года назад, но это ровным счётом ничего не изменило.
– Да, а в своё время народ был против всей этой химии. А сейчас благодаря ей и выживаем. – Подумал наблюдая за Алиной Алексей.
Доев халву Алина завалилась на кровать.
– Я так объелась, до ужаса. Вот всегда так. Ты приходишь с рейда и у меня начинается праздник живота.
– А разве должно быть наоборот? – С напускной озадаченностью произнёс Алексей.
– Нет конечно Лёша. Ты у меня вообще самый лучший. И вообще, чего всё сидишь и сидишь. Мне холодно, иди, погрей меня. – С лёгким недовольством сказала Алина.
Алексей лёг рядом, обнял Алину и закрыл глаза. Он был счастлив.
Супругам пришлось встать рано, в 12:30. Ведь Алине уже в 13 часов надо было быть в своём модуле. Филимонов проводил жену до модуля. Вернувшись он занялся приготовлением завтрака и наведением порядка в своём помещении. Завтраком стал размоченный с вечера рис, подогретый в котелке на огне спиртовой таблетки. В добавок к рису, Алексей на остававшемся огне вскипятил кружку воды и сделал себе кофе.
Сев завтракать Филимонов заметил, что воздух в помещении стал очень тяжёлым для дыхания.
– Неудивительно. – Подумал он.
– Два человека почти сутки здесь находились, свечей 5 штук спалили, а сейчас ещё и спиртовые таблетки использовал. Так и угореть можно. Кислорода совсем не осталось. – И с этими мыслями открыл входную дверь, для притока более свежего воздуха.
К его удивлению проснувшийся Илларион скоро сделал тоже самое.
– Чего сосед, дышится тяжело? – Понимающим голосом громко спросил опер из своей комнаты.
– Ага.
– По ходу опять какой-то косяк с вентиляцией. Может, снегом присыпало, вот и приплохело нам тут.
– Вполне может быть.
– Вот видишь, сам бог велел нам сегодня в рейд наверх идти. Хоть отдышимся.
Так за беседой быстро пролетел завтрак. Однако двери помещений никто прикрывать не спешил. Алексей вспомнил своё давнее беспокойство и обратился с вопросами к Иллариону.
– Илларион, у тебя на поверхности днём зрачки глаз нормального размера?
– Ну как сказать, если постоянно на снег смотреть и в темень никакую не заходить то да, к концу дня нормальные, как у всех.
– А если в, как ты выразился темень, заходить?
– Тогда здоровые зрачки, как будто я колёс каких глюковых нажрался.
– И что ты с этим делаешь?
– Обычно ничего.
– А если на это обратят внимание?
– В каком плане?
– Ну если по этому признаку предположат что ты метровский?
– А чем они это обоснуют кроме зрачков? Это же Лёха обосновывать надо, это серьёзная там, на верху, предъява. Если не обоснуешь, то и спросят с такого предъявляющего потом. А назвать человека метровским это всё равно что козлом, или пидорасом. И за такое спрос строгий.