– В сегодняшний день три года назад жизнь каждого на этой планете изменилась до неузнаваемости. Все эти годы мы боролись за восстановление прежнего положения. Однако до сих пор наши усилия так и не дали каких либо результатов. Из-за этого вера в восстановление прежнего мира во многих из нас умерла. И это закономерно скорее всего. Таким образом, раз прошлое вернуть уже не удастся никогда, то я не предлагаю паниковать или впадать в смертное уныние. Я предлагаю конструктивно взглянуть в будущее. Каким оно будет для каждого из нас это новое будущее. Мне очень хочется чтобы оно было хорошим, для большинства сохранивших свой облик людей. Так давайте выпьем. За будущее! И пусть оно будет хорошим! И пусть у нас хватит сил сделать его таким!
Окончив тост Филимонов сделал жест рукой державшей кружку и отпил.
Все молча уселись за стол. Лица большинства выражали сильную внутреннюю озабоченность. Даже закусывали все кроме Уланского очень осторожно и не спеша.
– А каша хорошая, даром что крупа лежалая, всё равно вкусно. -
Пробубнил с набитым ртом Уланский.
– Блин, Серёжа, ты к мразям прибиться не пробовал. Обжора ё моё. У тебя мысли через раз только о жратве, а ещё через раз о бабах. Маньяк.
Подал голос до того всё время молчавший сержант Айдар Нуриев, сапёр, минёр и вообще большой любитель взрывных дел.
– Бо… бо… бо… бо-бо. -
Что-то проверещал с набитым ртом Серёжа.
– Вот именно, маньяк. -
Подытожил с сарказмом Нуриев.
– Айдар, ну в самом деле, чего ты ждёшь от парня в 21 год, у него только бабы да жратва на уме. Для многих это нормально. Это нам с тобой уже за 30, всё думаем о всяком, людям жить спокойно не даём. -
Смеясь, вклинился в беседу Филимонов.
– А к чему эта тема про будущее? -
С полной серьёзностью в голосе спросил Алексея Скворцов.
– Вот от тебя Игорь я этого вопроса и ожидал. -
Спокойно ответил Филимонов, начиная развивать тему.
– Мы в рейд с какой целью ходили?
– Совещание вроде как было с федералами. -
Ответил Скворцов.
– Это было не просто совещание Игорь. Короче, момент настал, и я буду откровенен. -
Услышав эту фразу, все бойцы обратили внимание на командира, понимая, что именно сейчас он скажет что-то реально очень важное, в зале повисла полная тишина.
– Федералы на этом совещании расписались в своём полном бессилии что-либо изменить. Их давят, и они с этим смирились. Они не верят больше в победу, и не собираются что-то предпринимать в этом направлении. Скажу больше, они вежливо бросают всех нас, зависящих от них, на произвол судьбы. Предлагают самим решать наши проблемы, даже те которые мы решить в принципе не в состоянии. При этом они, федералы, даже не поинтересовались нашими возможностями, не попросили, не потребовали от нас каких-то действий для общего блага. Мы их вообще более не интересуем. Это я говорю конечно не о всех федералах. Это о штабе и высшем руководстве.