Потсдам. Дворец Сан-Суси.
Два дня до падения Германской империи
Обдумывая детали такого решения, я спрашивал себя: что произойдет, если во время взрыва в комнате с Гогенцоллернами буду находиться я? Вероятно, в случае пребывания вне тела не произойдет ничего, ибо взрывная волна не способна причинить вред бестелесному духу. Однако соль заключалась в том, что при взрыве кому-то следовало дернуть запал. Ни опыта, ни навыков для устройства «управляемого взрыва» или «взрыва на расстоянии» у меня не имелось. Бомбу в помещении штаба должен будет взорвать не дух, а живой человек, чья плоть рассеется вместе с взрывной волной. Умру ли я, если буду находиться в носителе в момент его смерти?
Каков бы ни был ответ, опасность меня не страшила. Не из героизма — из обреченности: время, отпущенное мне, истекало неумолимо, и я не имел понятия, как много дней и часов Каин позволит мне безнаказанно наслаждаться свободой.
С другой стороны, наказание от него затягивалось, и иногда, вспоминая сцену с зеркалом и наганом, следующая встреча с потенциальным палачом уже не казалась мне настолько фатальной. Может, все страхи пусты и мне ничего не угрожает?
Думая об этом, я мотал головой — если в тот момент находился в чьем-нибудь теле. Я мог бы вернуться в Николая, отстрелить себе еще один палец, вызвать Каина и попытаться молить о прощении. Однако… нечто останавливало меня. Возможно, обычная человеческая гордость, но возможно — нечто гораздо более сильное.
Так или иначе, избрав вариант решения, я взялся за его подготовку.
На самом деле «готовить» мне было нечего, ибо бестелесному разуму не требовалась снайперская винтовка или глушитель на пистолет. Я не нуждался в тренировках и даже в отдыхе перед операцией. Для осуществления задуманного мне требовался лишь сам я и, пожалуй, примерный план покушения.
Вот тут начинались сложности.
Прежде всего я доподлинно узнал, где именно будет проводиться «берлинское» совещание генерального штаба. Несколько раз пролетев над обширным дворцовым комплексом Сан-Суси, я без труда запомнил его общую компоновку и приступил к изучению внутреннего устройства отдельных зданий. Само название, как я выяснил, происходило от французского «sans souci», что значило «без забот». Весь комплекс представлял собой несколько независимых дворцовых сооружений, объединенных обширной парковой зоной. Центр ее составляли декоративные виноградные террасы, как бы спускающиеся каскадом с холма и ныне покрытые снегом. На холме возвышался небольшой замок, построенный еще славным предком будущих императоров прусским королем Фридрихом Великим. По сравнению с дворцами некоторых российских промышленников и вельмож, замок Фридриха являл собой довольно незначительное сооружение, что, впрочем, объяснялось вовсе не бедностью германских императоров, а относительной древностью постройки Сан-Суси и отсутствием вкуса у русских аристократов. Одноэтажное, но невообразимо изящное, с боковыми флигелями, открытыми сетчатыми павильонами и множеством стеклянных дверей, здание Сан-Суси как бы раскрывало себя природному великолепию спящего фруктового сада и низвергающихся с холма виноградников, ныне прикрытых снегом.