Он пожал плечами.
— В таком случае вы могли бы сделать то, что делают другие, когда не находят себе занятие. Лечь спать. — Лиззи указала на дверь гостиной. — Там.
Джек улыбнулся:
— Ты ведь не заставишь меня спать в ледяной гостиной?
Но прищур ее красивых глаз не оставлял на этот счет никаких сомнений.
— Боже, — сердито произнес он, — после всего, что мы пережили, ты помещаешь меня в чертовой гостиной?
— И после всего, что мы пережили, вы хотите еще больше опозорить меня? Скажите спасибо за эту комнату. Шарлотта вообще хотела отправить вас в сарай.
— Да, но чего хотела ты? — Джек отбросил книгу и встал. — Я спас тебя из этого замка Бил.
— Спасли меня? Вы? Я спаслась сама.
— Правда? И каким же образом, девушка? Выпрыгнув из окна? Мы с Дугалом моментально тебя узнали. Ты не прошла бы за ворота.
— Конечно, прошла бы. И не благодаря вам.
— Ты не можешь отрицать, что я помог тебе выйти из очень неприятного положения, Лиззи. Я, и никто другой. Все это время я уважал тебя, как джентльмен обязан уважать леди, и это твоя благодарность?
Джек сердито указал на дверь гостиной.
— Ваше мнение, что я как-то ответственна за ваш комфорт, абсурдно. У меня полно собственных забот, Джек. Как, вы думаете, это будет выглядеть в глазах мистера Гордона?
— Если это не будет выглядеть для него как мое поистине ангельское терпение, я пристрелю его, — раздраженно ответил Джек.
Он хотел опять сесть и продолжить чтение, полностью игнорируя ее. Но Лиззи была так очаровательна в своей провинциальной манере, необыкновенно соблазнительна в этом шерстяном платье, со сверкающими от глубокого возмущения глазами.
— Полагаю, вы ждете похвалы за свое джентльменское поведение? И думаете, что заслужили за это апартаменты хозяина?
— Нет, — рассердился Джек. — Но я по крайней мере заслуживаю…
Он вдруг потерял нить разговора, посмотрев на ее темные пухлые губы, и странная мысль пришла ему в голову: он давно не испытывал такого возбуждения. Очень давно.
— Чего заслуживаете? — прищурилась Лиззи.
Джек готов был сказать нечто проникновенное, нечто такое, что поставит на место эту неуправляемую девицу. Но единственное, что он сумел выдавить, было хриплое «это». После чего одним быстрым движением прижал Лиззи к груди и, не дав ей ни секунды, чтобы отреагировать, поцеловал. Решительно, властно, жадно.
Ее приглушенный крик не удивил и не остановил Джека. Он заслужил это. Он заслужил хотя бы поцелуй женщины, которая раздражала его, сбивала с толку, лишила разума.
Пристойность, здравый смысл, внешнее приличие — все это покинуло его. Широкая полоса льда треснула поджаром и натиском поцелуя. Лиззи протестующе вскрикнула, когда он прижал ее к столбику кровати, хотя он чувствовал, как растет ее возбуждение. Он еще крепче обнял ее, продолжая целовать, пока язык не скользнул ей в рот.