Врать Андрианову помогали Посконцы, колхозники отказывались что-либо вспоминать, а то, что говорили, не соответствовало следовательским версиям. Ни о каких трех женщинах и ни о какой парикмахерской они не слышали. А Лукерья, разрушая воздушные замки военюристов, упорно твердила о родственных связях с майором-диверсантом. Об особисте Андрианова не спрашивали, как и о курсанте Николюкине, скользкую тему самоубийств следователи свели к невнятному упоминанию о «развале воинской дисциплины». «Немецкий десант» тоже похерили, все штабы огрызнулись, когда их стали опрашивать. Управление войск охраны тыла не хотело признаваться, что под носом его блуждал немецкий батальон. Поэтому все накопленные следствием эпизоды сузили, обкарнали и превратили в случайный обстрел курсов необученным минометным расчетом.
Но какую-то роль самому миномету они отводили, что-то вокруг него накручивали, под кого-то копали, и однажды Андрианову был предъявлен якобы найденный 82-миллиметровый миномет.
– Узнаешь?… Тот самый, что числился у тебя на складе. Который ты выдал курсантам.
Миномет был новеньким, из партии, которая только что начинала поступать на вооружение. Отлученный от артиллерийского дела, Андрианов ревниво посматривал на новую, без его участия принимаемую технику, и когда бывал на станции, щупал новинки, расспрашивал. При одном взгляде на этот миномет он понял: нет, такого он раньше не видел. Ствол шершавый, чистовая обработка наружной поверхности отсутствует, миномет, для убыстрения выпуска, изготовлен по упрощенной технологии, что пошло ему на пользу: ранее гладкий ствол соскальзывал с плеча.
– Нет, такого на складе не было. И выдавать его я не мог.
Военюристы поорали на Андрианова, но от дурацкой затеи не отказались, и чем закончилось «минометное дело» тот так и не узнал.
Полковник из ГУКРа, редко бывавший на допросах, вдруг включился в них, заинтересованный показаниями официанток. Спросил, что это за история со стеною в столовой. Вольнонаемные посконские бабы наговорили полковнику о страстях, возникших вокруг снесенной перегородки, деревенским умом своим связав новые порядки в столовой со слухами о заговоре против товарища Сталина, о немецких шпионах, якобы проникших на курсы. Более точные сведения могла бы дать Тося, но и она исчезла, последний раз видели ее на станции, цеплявшейся к какому-то эшелону, и куда ушел эшелон, к фронту или в глубокий сибирский тыл, никто не знал.
– Перегородка? – не сразу переспросил Андрианов. – Ведите меня в столовую, покажу…
Полковник посмотрел, послушал и потребовал рулетку. Расчертил лист бумаги, долго вглядывался в прямоугольнички, изображавшие столы, скамейки, офицерские столики. Все перемешал в уме, чтоб было из чего составлять миропорядок, подвластный смершу. На минуту вырвавшись из притяжения светил, определявших вращение следовательских миров, он сказал: – Расстрелять тебя надо, капитан…