Знаю, что дверь заперта (что самое странное, снаружи), и что бы там внутри не находилось, оно пробудет там, пока не сгниют дверные петли либо пока я не выпущу его. Мы подошли к входной двери дома. Она не была заперта, но окна были заколочены досками, что мне было совершенно непонятно. Я осторожно повернул ручку и распахнул дверь. Мы оба отпрыгнули назад, держа оружие наготове. Наверно, мы выглядели нелепо.
В доме пахло разлагающейся плотью. Это плохо. Я уже хотел послать все к черту и питаться до конца жизни одной рыбой, но я здесь, и нам всем нужна еда и припасы. Пол этого морского жилища был деревянный и очень старый. Каждый скрип звучал как раскат грома. Мы были в гостиной. Я прошептал Уильяму, — Думаешь, в доме есть дверь в подвал? Он не был в этом уверен. Надеюсь, что двери в подвал здесь нет. На полу я сразу заметил засохшую кровь. Она вела в коридор. Везде виднелись отпечатки рук, будто кто-то или что-то ползло по коридору.
Я пошел первым, Уильям за мной. Завернув за угол в направлении холла, я заметил, что кровавый след поворачивает в комнату, похожую на спальню. Я пошел по следу. Сердце колотилось от страха, по спине струился пот. Кровавый след привел меня к двери. Дверь заперта. Кровавые отпечатки покрывали всю ее нижнюю часть. Я прислушался и потянулся к ручке. Ни звука. Я тихо повернул ручку и приоткрыл дверь на дюйм, в ноздри ударил запах гнили. На кровати заметил чьи-то ноги в грязных джинсах. Зашел. То, что я увидел, оказалось человеческими останками. Клетчатая рубашка и джинсы были залиты запекшейся кровью, верхняя часть головы отсутствовала. В ранах копошились личинки, кожа буквально шевелилась от ползающих под ней червей.
На груди лежал охотничий дробовик двенадцатого калибра. Вытаскивая его из гниющей руки, я заметил пожелтевший лист бумаги, исписанный черными чернилами…
12 февраля.
Дорогая моя Клаудия!
Я так тебя люблю. Знаю, что ты смотришь на меня с небес. Мне так больно. Хоть я и знаю, что в подвале не ты, я не могу заставить себя сделать это. Пожалуйста, прости меня, за то, что не упокоил тебя с миром. Я трус. Да простит меня Господь за то, что я собираюсь сделать. Всегда буду тебя любить.
Фрэнк.
Я протянул записку Уильяму. Следующие несколько минут мы не разговаривали. Дробовик удачная находка, а на комоде еще были три коробки патронов. Проверили сам комод. В ящике с носками нашелся «Смит-Вессон» 357 калибра с коробкой патронов. Далее кухня. Там нам попались консервы, масло для жарки, специи и другие не скоропортящиеся продукты. Еды не так много, как я ожидал. Стук не прекращался. Клаудия не сдавалась.