— Ах как благородно с их стороны! — восклицает Артур.
Это не письма виновного, пытающегося бросить подозрение на других. Да и как, во имя всего святого и несвятого, могли бы они быть такими, рычит про себя Артур, раз человек, на которого они бросают подозрение, это сам Джордж. «Мы считаем весьма вероятным, что это письма невиновного человека, но заблуждающегося и злокозненного человека, позволившего себе дурную шутку, притворившегося, будто он знает то, чего, возможно, не знает, для того, чтобы сбить полицию с толку и усугубить трудности крайне трудного расследования».
— Чепуха! — кричит Артур. — Че-пу-ха!
— Артур!
— Чепуха, чепуха! — повторяет он. — Я в жизни не встречал более трезвомыслящего и прямого человека, чем Джордж Идалджи. «Дурная шутка» — или болваны не читали ни одного из свидетельств о его характере, собранных Йелвертоном? «Заблуждающийся и злокозненный человек». Эта, эта… небылица (он хлещет ею о каминную полку) защищена парламентскими привилегиями? Если нет, я привлеку их к суду за клевету. Всех до единого. И сам оплачу.
Джорджу кажется, что у него галлюцинации. Ему кажется, что мир сошел с ума. Он снова в Портленде и терпит сухую баню. Они приказали ему раздеться до рубашки, они заставили его поднимать ноги и открыть рот. Они вытащили наружу его язык и… что это такое, С462, должен тебя предупредить. Вот чего стоят твои сказочки, будто ты последний заключенный в этой тюрьме, кто задумал бы сбежать. Ты, и твоя святость, и твои библиотечные книги. Нам известно, кто ты такой, Джордж Идалджи, ты номер С462.
Он снова замирает. Артур продолжает. Второй недостаток обвинения упирается в вопрос, действовал ли Идалджи в одиночку или нет; и выводы об этом менялись в зависимости от выдвигаемых улик. Ну, во всяком случае, официально назначенные болваны не упустили хотя бы этого. Ключевой вопрос о зрении. Он «сильно подчеркивался в некоторых из обращений к министру внутренних дел». Еще бы! Подчеркивался ведущими медицинскими светилами Харли-стрит и Манчестер-сквер. «Мы тщательно ознакомились с заключением именитого специалиста, который осматривал Идалджи в тюрьме, и представленными мнениями окулистов; и собранные материалы кажутся нам абсолютно недостаточными для установления предположенной невозможности».
— Идиоты! «Абсолютно недостаточными». Олухи и идиоты!
Джин держит голову опущенной. Зрение, вспоминает она, было исходным толчком кампании Артура — причиной, по которой он не просто считал Джорджа Идалджи невиновным, но знал это. До какого же неуважения способны они дойти, с такой небрежностью отнесясь к исследованиям и суждениям Артура!