Когда лето начало приближаться к концу, когда разговоры сосредоточились на крикете или индийском кризисе, когда Скотленд-Ярд перестал ежемесячно требовать подтверждения адреса Джорджа, когда министерство внутренних дел продолжало хранить молчание, когда даже неутомимый мистер Йелвертон не возник с новой стратагемой, когда Джорджа известили, что его ожидает контора по адресу Мекленбург-стрит, 2, до тех пор, пока он не подыщет собственного помещения, когда послания сэра Артура сократились до кратких записок ободрения или ярости, когда его отец вновь сосредоточился на своих обязанностях в приходе, когда его мать сочла, что может спокойно оставить своего старшего сына и единственную дочь под присмотром друг друга, когда капитан, высокородный Джордж Энсон, так и не объявил о возобновлении расследования возмутительных зверств в Грейт-Уайрли, хотя теперь официального виновника в их совершении не было, когда Джордж вновь научился читать газеты, не выискивая краем глаза свою фамилию, когда еще одно животное было располосовано в округе Уайрли, когда тем не менее интерес мало-помалу угас и даже автор анонимных писем устал от своих поношений, Джордж понял: заключительный официальный вердикт по его делу вынесен и вряд ли когда-либо будет изменен.
Невиновен и все же виновен, так было сказано гладстоновской комиссией, и так было сказано британским правительством устами министра внутренних дел. Невиновен и все же виновен. Невиновен и все же заблуждающийся и злокозненный. Невиновен и все же позволивший себе дурную шутку. Невиновен и все же сознательно пытавшийся мешать добросовестным расследованиям полиции. Невиновен и все же сам навлек на себя свои беды. Невиновен и все же не заслуживает компенсации. Невиновен и все же не заслуживает извинения. Невиновен и все же сполна заслужил три года тюремного заключения.
Однако это был не единственный вердикт. Значительная часть прессы была на его стороне. «Дейли телеграф» назвала позицию комиссии и министра внутренних дел «слабой, нелогичной и неубедительной». Мнение публики, насколько он мог судить, подразумевало, что «ему ни разу не предоставили честной возможности». Юристы в большинстве поддержали его. И в заключение один из величайших писателей века во всеуслышание и постоянно провозглашал его невиновность. Не перевесят ли со временем эти вердикты официальный?
Джордж, кроме того, пытался шире взглянуть на собственное дело и уроки, в нем содержащиеся. Если нельзя ждать от полиции большей компетенции, а от свидетелей большей честности, то по меньшей мере необходимо улучшить суды, где их слова проходят проверку. Дела такие, как его, ни в коем случае не должны рассматриваться под председательством человека, не имеющего юридического образования. Необходимо повысить квалификацию судей. Но даже если суды квартальных сессий и выездные суды присяжных удастся улучшить, все равно должна быть возможность обратиться к более тонким и мудрым юридическим умам, иными словами, к апелляционному суду. Полный абсурд, что об отмене несправедливого осуждения, как было с ним, можно ходатайствовать только перед министром внутренних дел, а ходатайство это будет получено вместе с сотнями, нет, тысячами поступающих каждый год, причем в большинстве они — от заведомо виновных обитателей тюрем Его Величества, которым нечем занять время, кроме как стряпая воззвания к министерству внутренних дел. Совершенно очевидно, безосновательные и пустопорожние апелляции к любому новому суду будут отсеиваться заранее, но в случаях серьезных противоречий в законах, или фактах, или же предубежденности или некомпетентности суда низшей инстанции пересмотреть дело должен суд более высокой инстанции.