Оказавшись на поверхности, Бензина и Краслен ужаснулись. До площади Индустрии — центральной площади Правдогорска — осталось еще двести-триста метров, но и здесь, на подступах, было не протолкнуться.
— Я же говорил, что надо быть за час, не позже! — не сдержался парень. — Ладно, постараемся просочиться.
Они бросились в толпу, пытаясь проскользнуть поближе к площади, найти такое место, где хоть что-нибудь увидят. Безрезультатно.
— Обежим вот этот дом, — сказал Краслен, кивнув направо, на кубическое здание из бетона и стекла. — Хотя не знаю, есть ли там дорога. Но надеюсь, что отыщем. Выйдем к улице Свободы. Колонны по ней будут уходить. И то хлеб.
Побежали вокруг дома. Оказались в каких-то запутанных двориках, десять минут плутали по ним вместе с другими гражданами, которым тоже пришла в голову эта идея. В конце концов наткнулись на дружинников, которые сказали: здесь проход закрыт. Пришлось бежать обратно и огибать другое здание, слева от метро, — большое, белое и круглое в сечении. Там вышло лучше: добрались без приключений. Но народу с этой стороны толкалось даже больше, чем у станции.
— Может быть, вернемся? — предложила девушка.
Но было уже поздно. Заиграли барабаны, весело ударили литавры, бодро и призывно зазвучал голос трубы. Свежайший майский воздух — кстати, май был единственным месяцем, название которого оставили от старых, капиталистических времен, — наполнился торжественными звуками военного оркестра. «Марш новаторов» поплыл над городом, и сердце у Краслена сжалось от восторга. Он не видел площади, не видел руководов на трибуне памятника Первому вождю, но крепко сжимал теплую ладошку своей девушки, жил в самом справедливом государстве на Земле и слышал музыку, которая кружила ему голову, звала, воодушевляла, восхищала. Да, Краслен был счастлив.
— Ты не думала, — спросил он у Бензины, — как так получилось, что нам повезло родиться в С. С. С. М.? Ведь мы могли быть неграми в какой-нибудь Ангелике, а то и еще хуже, угнетенными туземцами в колонии!
— Да, — сказала она. — Я думаю об этом очень часто. Мы могли бы быть манянцами и жить при феодальных предрассудках…
С площади раздался стук копыт: районный военком открыл смотр войск.
— …а то и лошадьми! — закончила Бензина.
«Здравствуйте, товарищи спортсмены!» — громыхнуло с площади. Парад был не только военным. В нем участвовали все, кем могла гордиться страна: передовики производства, отличники учебы, красная интеллигенция и физкультурники. Ежегодно четвертого мая в каждом городе Республики по площади шли лучшие из лучших и показывали то, чего достиг народ под чутким руководством Партии рабочих.