Совсем недавно они занимались любовью, а Джереми снова ощутил острое желание. Он хочет заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не начнет в исступлении выкрикивать его имя.
Но сначала необходимо убедить ее остаться.
Изабелла как раз отошла — покрасить губы. Джереми с улыбкой подумал, что ее помада абсолютно нестойка к его поцелуям.
Он открыл бутылку вина и проверил, на месте ли все бумаги, которые он так долго и тщательно готовил.
— Джереми, — раздался ее негромкий голос. Прикрывая спиной ящик стола, он закрыл его и повернулся к ней.
Ее волосы были распущены, но платье и макияж приведены в порядок. В V-образном вырезе ее платья отчетливо был заметен след от его поцелуя. Он почувствовал странное удовлетворение.
Подойдя к ней, Джереми протянул ей коробочку.
Изабелла бросила быстрый взгляд на ящик, который он успел закрыть, но взяла его подарок.
— Джереми, может, не стоит? — запротестовала она.
— Стоит. — Он налил себе бокал вина и пригубил его. — Мне очень нравится на тебя смотреть.
— А мне нравится, когда ты смотришь на меня, — как-то робко призналась Изабелла и открыла коробку. С ее губ сорвался тихий возглас восхищения. Она подняла голову и взглянула на Джереми расширившимися глазами.
— Джереми... — Она сглотнула.
— Нравится? — Он поставил бокал. — Подними волосы. Я хочу надеть его на тебя сам.
Защелкнув бриллиантовое ожерелье с сапфировым кулоном, он провел ладонью по ее шее, пальцами касаясь камней, и кивнул.
— Неплохо, но недостаточно.
— Что значит «недостаточно»? — недоверчиво переспросила Изабелла.
Вместо ответа он взял ее за руку и потянул к накрытому столу.
На ее стуле лежала еще одна коробочка.
— И эту открыть? — опередила его Изабелла. Он кивнул.
— Джереми, ты вконец избалуешь меня.
Он пожал плечами. Баловать Изабеллу оказалось так же приятно, как заниматься с ней любовью.
— Спасибо, Джереми, — нежно сказала она, надев на запястье браслет, выполненный в том же стиле, что и ожерелье. — Мне так неловко. Я бы хотела подарить тебе что-нибудь, но у меня ничего нет и...
— Ты уже сделала свой подарок, Белла.
— Ты говоришь про секс?
— Нет. Я говорю о том, о чем Ральф Эмерсон[4] сказал: «Настоящий подарок — это когда дарят частичку себя». Ты подарила мне себя всю, и для меня это самый ценный подарок.
— Джереми. — Она взглянула на него сияющими глазами, в которых блестели слезы. — Это самые прекрасные слова, которые я слышала.
— Я сказал чистую правду. Ну, а теперь открой мой подарок. Предпоследний или последний — определишь только ты, — загадочно произнес он.