Когда это я стал долгожителем? Вот уж не предполагал, что это достижение сопровождается столь масштабным склерозом!
– Его положили не вы. Но вы являетесь его получателем.
– Что-то я вас не очень хорошо понимаю… Не я? А кто? И что это за вклад?
– Он сделан Серым рыцарем. Характер вклада нам неизвестен – это небольшой деревянный ящик.
– А с чего тогда вы решили, что я – именно тот, кому он предназначен?
– Там есть сопроводительное письмо. Оно не запечатано и мы знакомы с его содержимым. Так вот в нем дословно написано так: "Тот Серый рыцарь, который выйдет живым из дома смерти и спросит о том, что ему принадлежит – должен забрать этот ящик".
– И вы полагаете, что речь идёт обо мне? – задумчиво чешу я в затылке.
– У вас есть иное объяснение произошедшим событиям и вашим собственным словам?
Объяснений у меня не было. Пожав плечами, Оген приглашает меня прибыть к нему в контору в любое, удобное для меня время, после чего откланивается.
A я остаюсь сидеть в тягостных размышлениях.
– Не дрыгайся! – твердый кулачок Мирны больно пихнул меня под ребро.
Возмущенно дергаю ногой, за что тут же вознаграждаюсь очередным толчком в бок.
Проводился очередной сеанс "утреннего осмотра", как я прозвал эти процедуры. С недавних пор она каждые три дня меня внимательно оглядывает. Щупает сильными тонкими пальцами, приподнимает веки и простукивает костяшками пальцев грудь. В процессе этого я постоянно пытаюсь ей помешать всеми доступными способами. Иногда это получается, и осмотр затягивается весьма надолго. Иногда – нет. Вот и сегодня явно не мой день. Сероглазка настроена весьма решительно и безжалостно пресекает все попытки заняться чем-нибудь, с моей точки зрения, более приятным и полезным.
Наконец она заканчивает свой привычный ритуал. Но, против обыкновения, остается сидеть около меня, не делая никаких попыток подняться. Только машинально хлопает меня по шаловливым ручонкам.
– Что такое ты обнаружила? У меня начал расти хвост? Или рога?
– Нет. С этим бы я как-нибудь смирилась бы… Живут же некоторые с горбунами и кривоногими? Чем ты был бы хуже в данном случае? Думаю, что если у тебя действительно выросли бы рога, то после всего того, что уже успело здесь с нами произойти, епископ и этому бы нашел какое-то оправдание.
– Ну, раз всё так неплохо – отчего такое похоронное настроение?
– Не знаю… ты в зеркало давно смотрелся?
– Вчера утром – когда брился.
Тоже, кстати говоря, проблема. Бритвы у меня тут нет, а местные изделия просто приводят в оторопь. Выбриться начисто такой штуковиной всё-таки можно. Раза, эдак, с третьего. Понятно, отчего в это время почти все ходили бородатыми. Попробуй, выдержи ежеутрене, такое издевательство! До пупа бороду отпустишь.