— Итак, ты меня любишь?
Ни о чем другом Ланс не мог думать, когда ехал к Кейт. Еще ни одна женщина не признавалась ему в любви. Исключениями не стали его мать и невеста. Любовь никогда не занимала много места в его жизни.
А сейчас ему не терпелось еще раз услышать от Кейт, что он любим. Это было необъяснимое желание, но Ланс не мог от него отмахнуться.
Кейт промычала что-то неразборчивое, но затем вполне отчетливо произнесла:
— Я люблю тебя, но это не значит, что я позволю тебе вертеть мною.
— У меня и в мыслях такого не было. Откровенно говоря, я вообще не понимаю эти твои слова.
— Теперь я не понимаю тебя.
— Я хочу лишь сказать, что не являюсь экспертом в вопросах любви.
— Извини, но я тоже не в состоянии тебе это объяснить, потому что ты первый мужчина, к которому я испытываю такие чувства.
Но Кейт по крайней мере знала, что значит — любить. Несмотря на то, что она как-то пожаловалась на свою семью, Ланс был уверен, что Торнтонов связывают крепкие узы.
— И я не уверена, что это так уж хорошо, — добавила девушка.
— Что ты меня любишь? Почему?
— Потому что безответная любовь не очень полезна для душевного здоровья любящего.
— Послушай, Кейт, хотя ты первая женщина, признавшаяся мне в любви, я не готов поклясться, что смогу ответить на нее.
— Спасибо за откровенность, но не стоит волноваться по этому поводу. Я просто хочу, чтобы ты запомнил: я не смогу долго любить мужчину, если не занимаю в его мыслях первое место.
— Так нечестно, — запротестовал Ланс. — Ты стоишь для меня на первом месте.
— Да, но только когда мы наедине, в твоем кабинете или у тебя дома.
Кейт вздохнула, и Ланс понял, что она больше не в силах прятаться от всех — хотя его-то вполне устраивали тайные свидания. Однако он также не мог позволить ей манипулировать собой.
— И что это значит? — спросил Ланс. Кейт опустила глаза.
— Если я должна объяснять тебе такие вещи, то, боюсь, мне больше нечего добавить.
Что же она имеет в виду? Проклятье! Ведь он прекрасно понимает, что именно Кейт имеет в виду!
— Я не могу утверждать, что люблю тебя, Кейт. Извини, но, повторяю, я просто не знаю, что такое — любить или быть любимым.
— Но ведь ты встречался со многими женщинами!
— Ни одна из них не признавалась мне в любви.
— А твои родители? А Митч?
Ланс пожал плечами. С Митчем их связывали крепкие братские узы и мужская дружба — вряд ли это можно назвать любовью.
— Я, похоже, совсем запутался. Но отношения с Митчем — это совсем другое дело.
— Почему?
— Потому что... я хочу... чтобы ты любила меня. — Ланс слегка нахмурился. — Я не могу это объяснить, Кейт, но у меня смутное ощущение, будто ты принадлежишь мне. Я не знаю, хорошо это или плохо, но дело обстоит именно так.