— Вы вот на что взгляните. — Гриссел сдвинул одеяло ниже.
Яуберт увидел еще одну рану, побольше. Дорогой пиджак, галстук и рубашка были пробиты, в груди зияла красно-черная дыра.
— Господи! — воскликнул Матт Яуберт. Он вполне понимал Меррика.
— Крупный калибр.
— Да, — согласился Гриссел. — Как из пушки.
— Посмотрим карманы, — распорядился Яуберт.
— Не ограбление, — хором заявили оба, увидев на руке покойного золотые часы «Ролекс». Оба понимали, что дело осложняется.
Яуберт быстро положил ладонь на лоб убитому, закрыл ему глаза. Мертвые беззащитны. Они все похожи: хрупкие, жалкие, изломанные. Руки и ноги вывернуты под неестественным углом. Мертвые не могут закрыться, защититься от внешнего мира. Яуберт заставил себя сосредоточиться на технических подробностях.
За спиной послышались голоса. Приехало подкрепление. Яуберт встал. Все подходили к трупу, осматривали его. Гриссел отгонял тех, кто загораживал свет, — уличный фонарь и так горел тускло.
— Прочешите весь квартал. Каждый сантиметр! Начните с той стороны.
Несмотря на недовольство, все сразу же приступили к делу. Осмотр по горячим следам чрезвычайно важен. Гриссел осторожно обыскал карманы покойного, нашел чековую книжку и ключи от машины. Ключи он швырнул своему помощнику, Баси Лау.
— От БМВ. Попробуйте ближайшую, может, подойдет.
Тем временем Гриссел открыл серую чековую книжку.
— Есть фамилия, — сказал он. — Дж. Дж. Уоллес. И адрес. Констанция, Оксфорд-стрит, девяносто шесть.
— Ключи подходят, — сообщил Лау, осторожно вытаскивая ключи из замка, чтобы не оставить на машине свои отпечатки.
— Богатенький, — заметил Гриссел. — Мы опять попадем на первые полосы.
Стреляную гильзу нашел молодой констебль Геррит Сниман. Она валялась под соседней машиной.
— Капитан! — позвал он.
Сниман был еще неопытный; он не сразу понял, насколько важна его находка. Яуберт и Гриссел подошли к нему. Сниман светил на гильзу карманным фонариком. Яуберт поднес металлическую трубочку к свету, повертел в пальцах. Гриссел подошел ближе, прочитал выбитые на гильзе цифры.
— Семь шестьдесят три.
— Не может быть! Ведь она короткая. Пистолетная.
— Вот, пожалуйста. Семь запятая шестьдесят три. Кажется, так. Разве что надпись стерлась?
— Может, последняя цифра не «три», а «два»?
Бенни Гриссел с сомнением посмотрел на Яуберта:
— Может быть. Значит, вариант только один.
— «Токарев», — вздохнул Яуберт. — ТТ.
— С такими ходят боевики АОАН. Армии освобождения африканского народа.[5] — Бенни вздохнул. — Политика, мать ее!
Яуберт подошел к машине.
— Надо сообщить полковнику.