— Когда вы видели его в последний раз?
— Так сразу и не вспомнить. Сейчас… Года два назад. В аэропорту. Мы возвращались из Дурбана после матча со сборной Наталя. Его мать летела тем же рейсом. Мы поздоровались, быстро поговорили. Все прошло вполне нормально.
— И больше вы его не видели?
— Нет.
— Мистер Зели, где вы были вчера, между восемью и одиннадцатью вечера?
— В Ньюландзе. — Зели отвечал спокойно, без вызова.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Капитан, мы играли с командой Гаутенга. Двухдневный матч. Я заработал два очка.
Яуберт страшно устал, и ему было все равно, что скажут соседи. Он громко постучал в парадную дверь Стоффбергов. Услышал шаги. Ивонна открыла. Увидев его, переменилась в лице. Он понял, что пришел зря.
— Давай поговорим. Я все объясню!
Она смерила его неприязненно-жалостливым взглядом. Не выдержав унижения, Яуберт развернулся и направился к своему дому.
У него за спиной громко захлопнулась дверь.
Несмотря на ранний вечер, но ему показалось, будто его окружает сплошной мрак.
Он сел в кресло в гостиной, но книгу не взял. Закурил «Уинстон» и стал смотреть, как сизый дым поднимается к потолку.
Может быть, де Вит и прав. Может, он и в самом деле неудачник. Большой неудачник. Успех ему противопоказан. Может быть, для богов он стал чем-то вроде мусорного ведра, куда они сбросили все мрачные мысли и переживания, бедствия и несчастья — как ядерные отходы. Он запрограммирован на то, чтобы впитывать в себя мрак, как губка. Тогда вокруг будет светло. Хищница-смерть идет по кровавому следу за Маттом Яубертом, с клыков у нее капает слюна и падает на черную землю. Его выбрали козлом отпущения ради того, чтобы спасти человечество. Всех остальных людей.
Например, Харлеса Теодора Зели. Он вышел из полиции свободным человеком.
— Вы сдержите слово? — в тысячный раз спрашивал он.
— Да.
Даже если бы сотрудники отдела убийств и ограблений ничего ему не обещали, никому не хотелось лишний раз вспоминать о собственном поражении. Следствие зашло в тупик. Харлеса Теодора Зели освободили. После того как крикетист доказал свою невиновность, на его красивом мужественном лице снова появился румянец, руки перестали дрожать, складка на лбу разгладилась.
Зели заверил детективов в том, что не обижается на них. Он прекрасно их понимает. Жаль, что он ничем не смог им помочь…
Он испытывал облегчение. Держался дружелюбно, почти весело. Его не тронула гибель человека, когда-то разбудившего в нем ненависть. И любовь.
Да, Харлес Теодор Зели вышел из здания отдела убийств и ограблений свободным человеком. Чего нельзя было сказать о Матте Яуберте.