— Мне казалось, все горгульи немного умеют колдовать, — пробормотал Вайпер, прижимаясь спиной к стене и ожидая нападения.
— Ну, разумеется, издевайся надо мной в мой смертный час! — проворчал Леве.
— Леве, ты не умрешь. Мы оба бессмертны.
— Ба! Мы оба знаем, что даже бессмертные могут умереть. Как правило, ужасной смертью.
С этим не поспоришь. Леве говорил сущую правду.
— Если хочешь, могу просто бросить тебя демону, чтобы ты долго не мучился.
Отборные французские ругательства Леве потонули в топоте и шипении демона Лю.
Покрытая черными чешуями голова чудовища покачивалась в опасной близости от них.
— Я чувствую Шалотт. — Раздвоенный язык пробовал воздух на вкус. — Где вы ее спрятали?
Лицо Вайпера оставалось бесстрастным, но камень свалился с его души — Лю еще не догадался, что дичь ускользнула. Неоценимая вещь — многовековая практика, если учишься блефовать.
— Она совсем близко, но, боюсь, не горит желанием с тобой встречаться, — протянул он насмешливо. — Похоже, слухи об очаровании таинственных Лю сильно преувеличены.
Малиновые глаза налились злобой. Демоны Лю никогда не отличались чувством юмора.
— Вампир, ты дразнишь меня на свой страх и риск.
Вайпер теснее прижался к стене. В бою слабое радужное свечение чешуи демона превращалось в ослепительный свет Нужно было занять такое положение, чтобы сохранять способность следить за смертоносной пастью.
— Боюсь, я вес равно рискую — даже если не буду тебя дразнить. — Он старался отвлечь внимание чудовища от скорчившегося у его ног Леве. — Ты здесь не ради моей очаровательной особы.
— Ты прав. — По крайней мере демон не скрывал своих убийственных намерений. — Но со мной можно договориться. Отдай мне Шалотт, вампир, и тебе не придется умирать.
Вайпер улыбнулся с холодным презрением:
— А я и не собираюсь умирать. По крайней мере от твоей руки. Точнее, от твоих зубов.
От злобного шипения стены коридора задрожали.
— Смелые слова, но, если, кроме этой жалкой горгульи, у тебя нет других помощников, ты мне не соперник, вампир.
Леве живо отозвался на оскорбление и сердито захлопал крыльями:
— Жалкая горгулья? Ах ты, червяк-переросток, да я…
— Что тебе за дело до моей невольницы? — закричал Вайпер, чтобы отвлечь внимание демона от Леве. Шей не простит ему, если слабое создание окончит свои дни в желудке Лю.
Чудовищная голова повернулась к Вайперу, пронзая его взглядом пылающих глаз.
— Это касается моего хозяина и Шалотт.
— Твоего хозяина? С каких это пор могучие Лю называют кого-то своим хозяином?
— Ты бы удивился, вампир. Очень удивился.
От тихого, издевательского смеха по холодной коже Вайпера поползли мурашки.