— Думаю, что понимаю, наставник, — ответил Захариэль. — Но я не вижу, какое отношение это имеет к спирали?
— Спираль — очень древний символ, — продолжил мастер Рамиэль. — Говорят, похожие резные изображения находили в древнейших захоронениях человечества. Спираль символизирует наш жизненный путь. Ты еще молод, Захариэль, и твой опыт в подобных вопросах ограничен, но я раскрою тебе тайну жизни, какой она открывается человеку старшего возраста. Наши жизни повторяются. С течением времени мы сталкиваемся с одними и теми же конфликтами. Мы предпринимаем одни и те же действия. Мы совершаем одни и те же ошибки. Наши жизни как будто движутся по бесконечной кривой вокруг одной фиксированной точки и от рождения до смерти повторяют один и тот же рисунок. Некоторые называют это «вечным возвращением». Но то, что относится к отдельной личности, можно отнести и к человечеству в целом. Стоит только внимательнее присмотреться к истории, и мы увидим, что повторение ошибок свойственно не только отдельным индивидуумам. Целые культуры и нации делают то же самое. Мы должны бы предвидеть свои ошибки, но этого никогда не происходит.
— Если это правда, если спираль олицетворяет нашу жизнь, то куда она ведет? — спросил Захариэль, не отрывая взгляда от рисунка на полу. — Спираль никогда не заканчивается. Каждый раз, когда линия должна бы оборваться, она разворачивается и повторяет все тот же рисунок.
— И что это тебе напоминает? — спросил Рамиэль.
Захариэль задумчиво склонил голову набок.
— Похоже на змею, кусающую свой хвост.
— Да, это древний символ, — кивнул Рамиэль. — Один из самых старых.
— А что он означает?
— Это символ возрождения и обновления, — ответил наставник. — Символ бессмертия и новых начинаний.
Захариэль кивнул, хотя большая часть смысла слов Рамиэля от него ускользнула.
— Если, как ты говоришь, наши жизни постоянно повторяют одна другую, разве это не совпадает с учениями религиозных фанатиков? Они утверждают, что наши души после смерти возрождаются в новых телах. Они тоже говорят о бесконечной спирали. По их словам, спираль существует в преисподней, и, проходя по ней, мы выбираем путь своего возрождения. Это правда?
— Я не знаю, — сказал мастер Рамиэль.
При виде выражения лица своего подопечного он опять улыбнулся:
— Захариэль, не стоит так изумляться. Я понимаю, что воспитанники обычно смотрят на учителей как на кладезь премудрости и знаний, но даже моим предположениям существует предел. Я могу комментировать только те пути, которые мы проходим при жизни. А кто может сказать, что происходит после смерти? Смерть по своей природе есть величайшая из тайн. Насколько мне известно, еще никто не возвращался из ее пределов; так как же можно утверждать, что кто-то раскрыл эту тайну? Может, мы представляем собой только совокупность физиологических процессов, которые начинаются при рождении и заканчиваются со смертью, а может, есть нечто большее? Покажи мне человека, который бы утверждал, что знает ответ на этот вопрос, и я укажу тебе на лжеца.