Он уже пристегнул к поясу пистолет и поднял свой зазубренный меч, как вдруг услышал далекий пронзительный сигнал трубы — мелодичный напев из трех нот, повторяющийся снова и снова. Захариэль оглянулся на своих товарищей, собиравших оружие. Он понимал, что должен знать значение сигнала, но никак не мог его вспомнить.
— Брат Амадис! — воскликнул Элиат, и звуки трубы тотчас стали понятными.
— «Возвращение рыцаря», — сказал Аттиас.
Захариэль улыбнулся. Эта мелодия возвещала о возвращении рыцаря с охоты на великого зверя. Крестовый поход против чудовищ подходил к концу и множество зверей уже были убиты, так что радостные ноты в эти дни звучали нечасто.
Четверо мальчиков, совершенно не думая о наказании, грозящем за пропуск занятия по фехтованию и стрельбе, выбежали из комнаты. Стремление снова увидеть брата Амадиса в стенах крепости оказалось сильнее мелочных сожалений о нарушении расписания.
Все вокруг тоже услышали призыв трубы, хотя, как звук с высокой башни распространялся по всей крепости, оставалось для Захариэля загадкой. К въездным воротам уже бежали их товарищи-претенденты и даже несколько младших рыцарей, желавших первыми поздравить брата Амадиса с возвращением.
Захариэль снова осознал, что соревнуется с Немиэлем, но его брат с торжествующей усмешкой уже опередил его на несколько шагов. Следом за ним мчался Аттиас, а Элиат в одиночестве замыкал их небольшую группу.
Коридоры каменными спиралями вели их вокруг сторожевых башен, мимо бойниц, постепенно спускаясь на нижний уровень. Во дворе уже собралась большая толпа, но мальчики сумели протолкаться вперед, когда наверху раздался глухой металлический рокот.
Массивные цепи вздрогнули, стряхивая накопившуюся пыль, и тяжелые рычаги, блоки и противовесы пришли в движение, открывая колоссальные створки Мемориальных Врат Алдаруха. Тяжелые дверные блоки из потемневшего дерева и бронзы, поставленные на металлические колеса, разошлись в стороны по смазанным рельсам.
Внутрь с неба хлынул ослепительный свет, заливая каменную ограду эспланады и освещая мрачные своды монастырской крепости. Потревоженные открытием дверей пылинки заплясали в лучах сверкающими алмазами.
Захариэль отчаянно пытался увидеть брата Амадиса, но из-за бьющего в глаза света не мог рассмотреть ничего, кроме темнеющей вдали кромки леса. Претенденты толкались вокруг него, тоже стараясь что-нибудь увидеть, но Захариэль и его друзья упорно оставались на месте, используя силу и откровенное упрямство.
Наконец раздался чей-то крик, и Захариэль заметил в проеме ворот движение — появился расплывчатый силуэт всадника, медленно подъезжавшего к крепости. Глаза немного привыкли к яркому свету дня, и сердце Захариэля сжалось от радости — он отчетливо увидел и узнал брата Амадиса.