Но при всей радости от возвращения героя внезапно возникло странное предчувствие беды.
Амадис держался в седле явно из последних сил, его стихарь сплошь покрывали пятна засохшей крови, а левая рука, очевидно сломанная, бессильно висела вдоль туловища. Бледное, обескровленное лицо темной полосой обрамляла сильно отросшая щетина, уже превращавшаяся в бороду.
Конь выглядел не лучше своего всадника: на груди и боках виднелось несколько глубоких царапин, из гривы были вырваны целые клочья, хвост отсутствовал полностью, а глубокие раны на крупе свидетельствовали о жестокой схватке с каким-то ужасным противником.
В глазах Амадиса плескались боль и обреченность, он слегка повернул голову, будто что-то искал.
Рыцари бросились вперед, чтобы помочь раненому герою спуститься с коня. Их порыв нарушил торжественность момента, и при виде плачевного состояния героя вокруг раздались горестные возгласы.
Людской поток унес Захариэля вперед, но на этот раз он и не подумал сопротивляться.
— Разойдись! — раздался властный старческий голос. — Дайте ему побольше воздуха!
Захариэль увидел, как лорд Символ, пользуясь не столько своей силой, сколько высоким положением, пробивается сквозь толпу, и посторонился, чтобы подобраться ближе следом за ним. Через несколько мгновений он уже оставил друзей позади и оказался рядом с лордом Символом, опустившимся на колени подле упавшего раненого рыцаря.
Амадис пытался что-то сказать, но на губах пузырилась кровавая пена, свидетельствующая о серьезном повреждении легких.
— Не разговаривай, — посоветовал лорд Символ, — это только причинит тебе боль.
— Нет… — прохрипел Амадис, — …должен говорить.
— Хорошо, парень. У тебя есть завещание?
Амадис кивнул. Захариэль, как ни был поражен косвенным предположением лорда Символа, что жить рыцарю осталось недолго, повидал уже немало ран, чтобы понимать: такие — смертельны.
Захариэль видел, что кровь на животе воина еще свежая и продолжает течь, а в открытой ране виднеются клубки внутренностей, которым рыцарь не дает вывалиться, придерживая их рукой.
Свободной рукой Амадис дотянулся до пистолета и с трудом вытащил его из кожаной кобуры.
— Захариэль, — позвал он.
Лорд Символ поднял голову, торопливо махнул рукой мальчику, призывая того опуститься на колени рядом с рыцарем.
— Не медли и слушай внимательно, не многим дано услышать последние слова рыцаря Ордена. А те, кто слушает завещание, принимают на себя обязательство перед умершим. Такова традиция.
Захариэль кивнул, не отрывая взгляда от умирающего Амадиса, уже протянувшего ему свой пистолет.