— Ну, как тебе сказать... Родители действительно могут приходить в любое время, — неуверенно пробормотала Эйми.
Все ясно, догадался Джед. Она не хочет, чтобы он познакомился с сыном. И если как донор он не подойдет, немедленно попросит его убраться восвояси. Черта едва он ее послушается! Не на того напала! Ему необходимо увидеть сына — и он его увидит!
— Возможно, о моих правах на отцовство говорить пока еще действительно рано, но во встрече с моим сыном ты не может мне отказать. — Джед по-прежнему считал себя никудышным отцом, но бескомпромиссность собственного требования придала ему решимости.
Мой сын.
Сочетание этих слов казалось ему фантастическим, но почему-то... приятным. Не понимая до конца, что за ними кроется, Джед был абсолютно уверен в том, что ему нельзя отказываться от столь уникального шанса — увидеть собственного сына!
Не имея доводов, чтобы возразить, Эйми нехотя согласилась.
— Ну что ж, твоя взяла! Больница находится недалеко. И если ты готов ехать...
— Поехали!
Эйми заученными движениями обошла магазин, выключила свет, опустила жалюзи, проверила холодильники. Джед с трудом преодолел инстинктивное желание помочь ей, догадавшись, что она сейчас, как никогда, нуждается в таких простых и отработанных действиях. И, возможно, впервые приблизился к пониманию ее чувств и переживаний.
Она сделала все удивительно четко и быстро. Ее самодостаточность раздражающе подействовала на Джеда, его преследовало навязчивое чувство, что он для нее не более чем вынужденная и временная необходимость.
— Джед!
Он бросился к Эйми, встревоженный дрожью в ее голосе.
— Да. Что случилось?
— Спасибо тебе! Спасибо, что ты сейчас со мной. Это очень важно для нас с Тоби.
Джед неотрывно внимал словам доктора.
Острый лимфолейкоз, белокровие.
Слова, вылетавшие из уст человека в белом халате, звучали чудовищно. Джедом овладевало желание заткнуть уши и бежать без оглядки, чтобы спрятаться где-нибудь в безлюдном месте и съежиться, погрузившись в тишину и бесчувствие.
Однажды с ним уже происходило нечто подобное, когда председатель суда присяжных зачитывал обвинительное заключение, после которого его отец был осужден на десять лет лишения свободы. Именно тогда Джед, отчаявшись быть услышанным всемогущим Богом, разуверился в силе своих молитв.
— Насколько вы уверены в диагнозе? — недоверчивым тоном спросил он доктора.
Снисходительный взгляд врача красноречиво говорил о неуместности подобных вопросов.