Когда с трупов немцев собрали все, что могло позднее пригодиться, пограничники побежали вперед, пригибаясь и лавируя между деревьями. Теперь каждое деревце, каждый куст, которые были раньше лишь частью пейзажа, обыденной вещью, становились их защитниками.
Кожевников испытывал странные чувства: он находился на своей земле, на острове, который исходил вдоль и поперек, и теперь вынужден прятаться, опасаясь вражеской пули. Его землю топчет своими сапогами фашист, а ему приходится таиться, вместо того чтобы сбросить всю эту нечисть в Буг и утопить там.
«Надо было послушать Сомова, остаться у него, — переживал старшина. — Был бы сейчас рядом с Дашкой, защищал ее».
Только теперь, выбравшись наружу, он увидел катастрофические последствия получасового артобстрела и последующей атаки фашистских войск. Практически все попадавшие в поле зрения постройки были разрушены и горели, повсюду валялись трупы полуодетых красноармейцев.
Судя по доносившемся отзвукам стрельбы, сопротивление захватчикам на Западном острове носило локализованный характер. Немцы рассредоточили свои силы и теперь зачищали территорию от оставшихся групп советских солдат. Основная масса фашистских войск переключилась на Центральный остров. Два других острова Брестской крепости, судя по всему, уже пали.
Пограничники Кожевникова все ближе подбирались к зданию курсов, и отчаянная перестрелка слышалась более явственно. Бойцы внутри мужественно оборонялись. Сколько их там, старшина не знал, но в любом случае вместе драться против наседавших фашистов будет гораздо легче.
Сконцентрировавшись на осаде здания, немцы не замечали крадущихся пограничников. Их было человек двадцать, и они настолько уверовали в свою силу и превосходство, что не ожидали удара с тыла. Командовал ими унтер-офицер.
Кожевников залег в кустарнике, наблюдая за гитлеровцами. Красноармейцы постепенно подтягивались и занимали позицию.
— Стрелять только по моей команде, — тихо распорядился Кожевников, и его приказ был передан по цепочке. — Приготовились… Огонь!
Шестнадцать стволов грянули одновременно. Первым же залпом было убито несколько фашистов. Унтер-офицер вскочил на ноги, растерянно озираясь, и тут же, сраженный пулей, согнулся пополам и упал.
— Вперед! — выкрикнул Кожевников, поднимаясь в атаку.
Красноармейцы последовали за ним, но немецкий пулеметчик среагировал быстро, дал длинную очередь по приближающимся пограничникам, заставив их броситься под укрытие деревьев.
Атака захлебнулась, и ничего поделать было нельзя. Хорошо хоть никто из пограничников не пострадал.