— Нет, — отмахнулся Хорн. — Просто задумался о штурме Цитадели.
— Поднимайте свои трусливые задницы. — Незнакомый фельдфебель возвышался над ними и, пронзая негодующим взглядом, гневно хмурил густые брови.
Карл с Матиасом поспешно поднялись, стряхивая со штанов налипшую землю.
— Марш к мосту! — рявкнул фельдфебель, и они трусцой побежали обратно.
У Матиаса до сих пор тряслись колени. Больше всего на свете он сейчас мечтал оказаться дома и сидеть в своем дворике на лавочке под раскидистыми ветвями большой яблони. Чтобы рядом был его лучший друг Руди и мама вышла на крыльцо и позвала их обедать. Но реальность выглядела иначе. Руди по глупой случайности погиб во Франции, наступив на немецкую мину, а мать потихоньку старела и сильно сдала за последнее время.
Вокруг гремели пушки, взрывались снаряды, русские ожесточенно сопротивлялись. Только разрушения и смерть. Можно в любую секунду умереть, как умер этот рыжий Вальке. Матиас помнил его, пухлого весельчака и задиру. У него был отличный тенор, он великолепно пел и порой развлекал парней, устраивая настоящие концерты. А теперь он лежит у ворот с пробитой головой.
Становилось страшно от осознания того, что всего лишь доля секунды, и человек — гармоничная созревшая личность, созданная Богом, — превращается в остывающий труп.
Русские простреливали мост и не давали возможности проникнуть на Центральный остров. Матиас узнал наконец, что ранее значительные силы вермахта вошли в Цитадель, укрепились в нескольких местах, даже установили пулеметное гнездо на колокольне, но потом русские яростно атаковали их, зажали в клещи и начали методично уничтожать. Попытки помочь попавшим в беду пехотинцам провалились, и они оказались в ловушке, отрезанными от своих. Очаги боев противоборствующих сторон внутри Цитадели так перемешались, что не существовало даже возможности поддержать немецких солдат артиллерией — связи не имелось, ни о какой корректировке огня речи идти не могло, и вероятность попадания по своим была слишком велика.
Некоторые красноармейцы не выдерживали и сдавались. Они выбегали из ворот с высоко поднятыми руками, сжимая в кулаке белую тряпку и размахивая ею над головой. В лицах сдающихся читались мольба и надежда на милость победителя.
Но за стенами Цитадели оставались и другие русские. Люди, не желавшие подчиниться Великой Германии. Укрывшись за толстыми стенами, они вели отчаянную и ожесточенную борьбу.
Матиас своими глазами видел, как один из группы сдававшихся солдат вдруг резко изогнулся и упал на мосту. На спине его расплывалось красное пятно. Следом повалился еще один с простреленным затылком. Из-за повсеместного грохота Хорн не слышал выстрелов, но догадался, что затаившиеся защитники крепости стреляют в соотечественников, с которыми еще недавно стояли в одном строю.