— Сильно сомневаюсь. — В лице Эйба не было ни тени сочувствия. Суровая любовь. — Ты, которая бесстрашно сражалась с целыми шайками стригоев, пасуешь перед маленькой комнатой?
— Дело не только в этом! Теперь я должна торчать в этой дыре, понимая, что время моей смерти приближается и почти нет способа предотвратить ее.
— Иногда самую серьезную проверку нашей силы создают ситуации, которые на первый взгляд не кажутся опасными. Иногда просто выживание — самая трудная вещь на свете.
— Ох, нет, нет! — Я принялась расхаживать, описывая маленькие круги. — Только не надо этого высокопарного дерьма! Ты прямо как Дмитрий — когда он давал мне свои глубокомысленные жизненные уроки.
— Он выдержал, оказавшись точно в такой же ситуации. И многое другое выдержал.
Дмитрий.
Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. До всей этой истории с убийством Дмитрий представлял собой самую большую проблему в моей жизни. Год назад — хотя, казалось, с тех пор прошла вечность — он был моим инструктором в средней школе, под его руководством мне суждено было стать дампиром-стражем, которому предстоит защищать мороя. Он преуспел в этом — и во многом другом. Мы полюбили друг друга. Это была вещь недозволенная, мы боролись с собой сколько могли, но в итоге даже разработали план, как нам быть вместе. Все надежды рухнули, когда его насильственно обратили в стригоя. Для меня это стало непередаваемым кошмаром. Потом, в результате чуда, в возможность которого никто не верил, Лисса с помощью магии духа снова трансформировала его в дампира. Однако, как выяснилось, это вовсе не означало, что все снова станет в точности так же, как было до нападения стригоев.
Я сердито посмотрела на Эйба.
— Дмитрий выдержал, да, но был очень подавлен из-за всего произошедшего. Он и сейчас в таком состоянии.
Осознание того, какие ужасные зверства он творил, когда был стригоем, всей тяжестью обрушилось на него. Не в силах простить себя, он клялся, что больше вообще не способен любить. Тот факт, что я начала встречаться с Адрианом, не способствовал решению проблемы. Предприняв множество тщетных усилий, я смирилась с тем, что для меня и Дмитрия все кончено. И решила жить дальше, надеясь, что у нас с Адрианом что-нибудь получится.
— Да, — сухо ответил Эйб. — Он подавлен, а ты живая картина счастья и радости.
Я вздохнула.
— Иногда разговаривать с тобой все равно что с самой собой: чертовски раздражает. Ты пришел, чтобы сообщить мне ужасные новости. Я была бы счастливее, оставаясь в неведении. Больше тебе тут ничего не надо?
«Никогда не предполагала умереть таким образом. Никогда не думала, что моя смерть будет заранее обозначена в календаре».