Яков Исаакович Серебрянский родился 29 ноября[1] 1892 года. Вот здесь-то в некоторых публикациях и появляются первые ошибки: в качестве даты рождения Я.И. Серебрянского указываются или 17 ноября, или 9 декабря (н/с) 1891 года. Это неверно!
Еще одной достаточно распространенной ошибкой является утверждение, что настоящая фамилия нашего главного героя – Бергман. По этому поводу сын Якова Исааковича, Анатолий Яковлевич Серебрянский, всегда отмечал: «Он [отец] фигурирует в очень многих публикациях как Бергман, а Серебрянский – это псевдоним. Это неправильно, это ошибка. Я не знаю, откуда она пошла. Фамилий у него было много, но основная фамилия, единственная фамилия – Серебрянский»[2].
Итак, Яков Серебрянский родился 29 ноября 1892 года в городе Минске, в небогатой еврейской семье. Его отец, Исаак (Ицка) Серебрянский, в то время работал подмастерьем у часового мастера. Первые годы жизни мальчик рос, не зная особого достатка, как и вся еврейская беднота, проживающая в черте оседлости.
И вот здесь нам придется сделать первое отступление от биографии нашего героя и перейти от частного к общему, чтобы лучше представить, в каких условиях существовали лица иудейского вероисповедования в Российской империи. Забегая вперед, скажем, отступлений в этой книге будет немало, но мы делаем их исключительно потому, что они более полно позволяют объяснить, в каких условиях проходили детство и юность многих наших героев, и, соответственно, раскрыть смысл тех или иных их поступков, нашедших воплощение или развитие в будущем.
Черта оседлости была учреждена в Российской империи указом императрицы Екатерины II в декабре 1791 года и до 1917 года определяла границы территорий, за пределами которых запрещалось постоянное проживание лицам иудейского вероисповедания за исключением нескольких особо оговоренных категорий. Мы специально подчеркиваем, что речь в данном случае идет не о национальном (евреи), а исключительно о религиозном (иудеи) признаке. Во внутренних паспортах Российской империи отсутствовала графа «национальность», но существовала графа «вероисповедание». Евреи-христиане имели в России совершенно иные, несравненно более полные права.
Указанная черта включала в себя специально оговоренные населенные пункты городского типа (так называемые местечки) в пятнадцати западных и южных российских губерниях: Бессарабской, Виленской, Витебской, Волынской, Гродненской, Екатеринославской, Киевской, Ковенской, Минской, Могилевской, Подольской, Полтавской, Таврической, Херсонской и Черниговской – и во всех десяти губерниях Царства Польского: Варшавской, Калишской, Келецкой, Ломжинской, Люблинской, Петроковской, Плоцкской, Радомской, Седлецкой и Сувалкской. Из черты оседлости были исключены города Киев, где иудеям дозволялось жить лишь в некоторых частях города, Николаев, Севастополь и Ялта. Проживание иудеев в сельской местности за пределами местечек также запрещалось, и даже временный выезд за черту оседлости был достаточно осложнен: требовал специальных разрешений и осуществлялся под строгим надзором полиции и жандармерии.