- Не отужинаете со мной?
Полковник наглость стерпел, лишь окатил меня холодным взглядом.
- Благодарю, но я, сегодня, уже отужинал. Честь имею! Да, чуть не забыл. Полковник извлек из кармана и высыпал на столик горсть патронов от браунинга.
ОЛЬГА
Вот уж не думала, что когда-нибудь превращусь в затворницу. А так хотелось побродить по Питеру. Я ведь здесь впервые. Хотя, так даже лучше. То, что рядом с домом, я изучить успела - остальное остается на потом. Вот окажусь в своем 1916 году, тогда и поброжу. В том, что я там окажусь и притом в самом ближайшем будущем, после той психологической обработки, которой подверг меня 'преподобный' Игнат, более сомнений у меня нет. Следуя его же совету я избавилась от всего, что может хоть как-то изобличить меня как попаданку (Ну и словечко, Господи прости!). Сняла с себя все, включая нижнее белье, и отдала Игнату Степановичу. После моего перехода это наденут на безымянный труп, который вместо меня сгорит в 'Мерседесе' рядом с таким же ряженым под Михаила. Как подумаю, что мои любимые трусики наденут черт знает на чью попу... Брр! Даже представлять не хочется. Теперь я ношу то, что носили женщины в начале прошлого века. Все это принес Игнат Степанович. Говорит, что сейчас это вновь входит в моду. Ну, не знаю. Одно радует - сплошной шелк. А поверх длинное серого цвета платье с глухим воротом. Я теперь даже от макияжа отказалась. Так, на всякий случай. Здесь мне красоваться не перед кем, а ТАМ что-нибудь придумаем. На улицу я теперь выхожу редко. Исключительно ради выгулять Герцога. Братьев-сектантов, которые таскают мне еду, псина переносит с трудом, а о том, чтобы даться им руки и речи не идет. Телевизор почти не смотрю. Как-то стало неинтересно. Зато много читаю, в комнате, где зеркало. Я теперь и живу в этой комнате, чтобы не пропустить момента, когда Мишка, наконец, соизволит за мной явиться. В те минуты, когда меня здесь нет, в комнате дежурит один из людей Игната Степановича. Они теперь установили надо мной круглосуточную опеку.
Календарь худеет на глазах, год на исходе, да и Мишкин отпуск давно истек. Телеграмма, которую я дала от его имени на службу с просьбой о продлении отпуска по семейным обстоятельствам, большого выигрыша во времени не даст. Его скоро станут искать всерьез. Вчера уже кто-то звонил в дверь - я не подошла. Телефоны, наверное, уже давно оборвали наши родственники. Думаю, что так, хотя проверить не могу: городской я отключила, а сотовый выкинула. Мне нечего ответить. Представляю, что о нас все подумают, когда мы 'погибнем' в автокатастрофе. Впрочем, тут я уже ничего исправить не могу. Думаю только об одном: лишь бы Мишка пришел раньше, чем спецназ начнет штурм квартиры.