Яне не хотелось пить за радости – слишком уж много обрушилось на нее последнее время – и за шотландских женщин, правда по другой причине: о них она попросту ничего не знала. Во всяком случае, до сегодняшнего вечера. Но, сделав над собой усилие, Яна запрокинула голову и осушила рюмку.
– Милая барышня, – покачал головой Маньяк, – ну кто же так пьет виски? Виски нужно пить медленно, смакуя каждый глоток, наслаждаясь им. Вы же, уж простите меня за нелестные слова, хлещете его, как обыкновенную водку…
– Может, у вас им и наслаждаются, а у нас, пролетариев, пьют запросто, по-русски, – осмелев, возразила Яна.
– Пролетарии? – усмехнулся Маньяк. – Ну вы-то уж точно не пролетарий, Ясенька, уж простите, забыл, как вас по батюшке величать…
– Откуда вы знаете мое имя? – пробормотала Яна и тут же вспомнила, что минуту назад Маньяк упоминал о ее житейских невзгодах. – Откуда вы вообще меня знаете? Как вы попали в этот дом? Это вы переделывали мой роман?
– Боги мои, боги… – Маньяк потряс пепельной головой и воздел руки к свежеотштукатуренному потолку. – Слишком много вопросов, милая барышня… так как вас все-таки по отчеству?
– Евгеньевна, если это вам поможет.
– Так вот, Ясенька Евгеньевна… позвольте уж мне вас так называть… в вас пролетарского и люмпенского так же мало, как и во мне, хотя советская власть и меня, признаться, причесала… Впрочем, милая Ясенька Евгеньевна, суть-то вовсе не в этом. Вот вы назадавали мне вопросов, требуете, чтобы я вам ответил, а сами ни разу и не задумались, наверное, кто здесь жил до вас, чем жил, почему… Книжки небось листали, а даже – это с вашим-то творческим складом характера – не удосужились и вообразить, экая вы невосприимчивая, кто собирал все эти книги и зачем…
– Ну почему же, – возразила Яна, чувствуя, как недоумение перерастает в возмущение, – я подумала, что это коллекция хозяйки дома, Полины Артемьевны. Я даже обратила внимание, что дом пытались отремонтировать и даже кое-что изменили и привнесли, а вот мебель и обои оставили как есть. Вы плохо информированы. И вам, кстати, тоже не помешало бы назваться.
– Лис.
– Что?
– Друзья и приятели всегда обращались ко мне по прозвищу. Лунин Игорь Сергеевич – возьмите первые буквы, и вы получите…
– Послушайте, – не выдержав, прервала его Яна. – Кончайте нести всю эту ахинею о шотландских женщинах, люмпенах и прозвищах. Я не знаю, как вы здесь оказались. Не знаю, зачем вам понадобилось со мной так шутить. Но я хочу это узнать. Иначе… – Яна задохнулась от возмущения и едва не закашлялась.
– Иначе – что? – самодовольно улыбнулся Маньяк, величающий себя Луниным Игорем Сергеевичем, сокращенно Лисом. – Ясенька Евгеньевна, вы слишком уж много вдыхаете табачного дыма. Я бы вам мундштук посоветовал, да и вообще поменьше всей этой гадости…