Волки и нежить обступали отряд, зажимая в кольцо. Чем ближе они подбирались, тем белее становилось лицо Лариэлла, как будто присутствие нежити высасывало из него силы. Мертвый с выглядывавшими из-под изъеденной тлением щеки гнилыми зубами впился в мальчишку горящим взором. Меч выскользнул из ослабевших пальцев, и Лариэлл схватился за горло, задыхаясь от удушающего кашля. Оружие мгновенно перекочевало в руки нежити, клинок очертил над головой твари на загляденье красивую петлю, отчего на ум приходило, что монстр когда-то мог быть и талантливым мечником. Бигдишу ничего не оставалось, как прикрыть задыхавшегося мальчика, упавшего на колени, собой. Лариэлл скорчился в кругу, спрятанный за спинами воинов. Место рядом с лучником тут же занял сосредоточенный Лукай, как всегда готовый прикрывать лучшего друга и ожидавший подмоги.
Злость мертвых и живых несравнима, ведь погибшие уже потеряли то единственное ценное, что имели, – существование, и сердца их больше не бились. А потому в полном молчании они накинулись на имперцев. Это был не бой – месиво, сопровождаемое оглушительными воплями, никак не сравнимыми со звуками прежней схватки. Бигдишу казалось, что он видел его со стороны, будто бы вовсе не участвовал в нем.
Со звериным рыком на лучших друзей налетел мертвый воин. Стрела Бигдиша вонзилась в горящее алыми всполохами око, но это не остановило нежить, только всколыхнуло волну ярости. В руках слуги Мортис замелькал меч, клинок словно превратился в крылья смертоносной бабочки. Один такой удар наточенным лезвием, и тело разлетится на куски. Лукай пытался достать его мечом и так и сяк. Он подныривал, а нежить подпрыгивала. Он разворачивался и едва уходил от меча врага. Мертвый двигался необычайно быстро, едва глаз замечал. Казалось, что фигура, превратившаяся в тень, сделала всего единственный шаг, расплываясь в пространстве и времени, а плащ Лукая уже взвился рассеченными лохмотьями. Лоскуты мягко плавали в воздухе, похожие на опавшие листья. Тварь рычала, и разящий клинок почти нагонял Лукая.
– Голову опусти! – донесся сзади голос Бигдиша.
Мечник отклонился назад, только чудом отбив такой мощи удар, что от меча посыпались искры. Помоги Всевышний, чтобы не осталось зазубрин! Свистящая стрелка проскочила над Лукаем и вонзилась посреди лба нежити. От неожиданности мертвый воин скосил глаза, уставившись на торчащее древко, и на секунду отвлекся. Этого короткого мгновения Лукаю хватило, чтобы размахнуться и со всей силы распороть густой зловонный воздух, а вместе с ним и надвое тело ожившего мертвеца. На бледном вытянувшемся лице слуги безмясой богини мелькнуло недоумение, а потом верхняя часть тела отделилась от нижней. Хлынула черная кровь. Бигдиш почувствовал, как от зрелища очень не вовремя к горлу комом подступает тошнота.