– Нет! – Они снова крутанулись, и от бешеной пляски сбилось дыхание.
Тут Бигдиш увидел, как на Фиве гроздьями калины повисли оскаленные одержимые. Воин ревел, сбрасывая их. Проклятые рассыпались, отбегали, убоявшись меча, но один особенно резвый разбежался и оседлал спину Фива.
– Развернись! – заорал что было мочи Бигдиш и почувствовал, как в горле нехорошо засаднило. Он сорвал голос. К счастью, несмотря на грохот битвы, сквайр сумел расслышать приказ лучника. Неловко пытаясь расцепить пальцы с разящими клыками – острыми стилетами, он повернулся, подставляя спину воющему врагу.
Стрела с ярко-алым оперением в один миг сорвалась с гудящей тетивы. Она пролетела над головами, едва не ударилась в завертевшийся в воздухе шлем поверженного демона, пронзила молоко тумана и воткнулась между лопатками одержимого. С удовлетворением Бигдиш кивнул, и снова ему пришлось крутануться на месте. Почерневшие от копоти и пота искаженные лица воинов казались одинаковыми, да и картина боя мало изменилась.
– Ты почему замолк, имперец? – спросил эльф, когда оба ловко присели, вжимая головы в плечи и спасаясь от просвистевшего клинка. Лишь отсеченная прядь светлых волос сына Галлеана мягко опускалась на землю. Небольшая потеря по сравнению с головами.
Бигдиш что-то, чего и сам не понял, промычал в ответ, в душе желая обкостерить эльфа со всей возможной страстью.
– Спасибо тебе, Галлеан! – с чувством произнес страж троп.
Но в тот момент на Бигдиша несся оскаленный вопивший диким вепрем берсерк, размахивавший топором, и казалось, под мощными стопами его в земле остаются вмятины. Потеря голоса сейчас меньше всего волновала лучника, ведь рука нащупала пустой колчан за плечом, и оставалось лишь метнуть сам костяной лук в сторону бешеного врага.
Эльф стремительно обнял Бигдиша сзади, и тот прижался лопатками к горячей груди. Руки стража троп взмахнули, ударяя лучника по ушам с такой силой, что в голове зазвенело и перед глазами поплыли желтые круги. Он толком и не разобрал, как берсерк налетел открытой грудью на выставленное острие эльфийского меча. Демон захрипел, хватаясь за наточенные кромки клинка, и из-под пальцев полилась огненная кровь. Еще одно движение, и Проклятый развалился на две половины, словно туша животного на скотобойне. Кровь хлынула, глаза потухли, превращаясь в черные угли. Эльф развернулся, а лучник только удивленно бровь поднял, отдавая должное заточке разящего клинка.
– Поблагодаришь, когда голос вернется, имперец! – донеслось до Бигдиша, но тут уж он не выдержал и хрипло крикнул, окончательно срывая глотку: