– Думаю, вы преувеличиваете. Ни один нормальный человек не сможет привыкнуть к такому существованию – диван, футбол, компьютер, пиво с утра до вечера, семь дней в неделю. Даже говорить смешно!
Свекровь скептически хмыкнула.
– Ведь это не жизнь, а страшный сон, – заверила я. – Не сомневаюсь, Никита скоро выйдет из спячки.
– Но когда?
– Лана Александровна, дайте ему время!
– Депрессия продолжается слишком долго. Не понимаю, почему ты так спокойна. Скоро сама пожалеешь, но будет поздно. И тогда ты вспомнишь, что я тебя предупреждала!
– Всё далеко не так трагично, как вы себе представляете, Лана Александровна.
– Хочется верить.
Официант принёс счёт. Меня удивила цифра – всего полгода назад подобный обед обошёлся бы в два раза дешевле. Вот она – издевательская ухмылка кризиса. В Европе и Америке, говорят, цены снижаются ежедневно. Производители пытаются хоть как-то поддержать катастрофически упавший спрос.
Ну и что!
Россия вовсе не обязана быть как все!
Мы – особенные! И гордимся этим!
Ах да, забыла – у нас же бензин подешевел. На целых тридцать копеек. Но только после того, как премьер мягко намекнул нефтяным олигархам, что еще пять минут подобного поведения – и кто-то получит по морде. Подумать только, мировые цены на нефть обрушились, за границей чуть ли не даром разливают бензин, а в стране – обладательнице грандиозных запасов нефти – топливо продолжало дорожать с каждым днём. И все из-за алчности российских монополистов…
Ланочка попыталась было дотянуться до папки с чеком, но так как счёт лежал в целых сорока сантиметрах от её руки, у неё ничего не получилось. К тому же она вспомнила, что надо поправить причёску, и полезла в сумку за зеркальцем…
– Что вы, что вы, Ланочка Александровна, не беспокойтесь, я заплачу!
Конечно, какая мелочь!
Меня порадовало, что свекровь отлично пообедала, хоть сначала и кривилась, осматривая кафе. Но стейк с салатом, сырные шарики во фритюре, бокал красного вина, а также капучино и торт пришлись ей по вкусу – не оставила на тарелках ни крошки. Я, как обычно, ограничилась кофе. Не было аппетита.
– Кстати, Юля, мне завтра в три надо к стоматологу. Заедешь за мной в полтретьего. Хорошо?
На улице скрипел морозом и блестел снегом солнечный март. Мы расстались с Ланочкой, но я долго ещё продолжала мысленную перепалку со свекровью.
По её мнению, я должна как комар зудеть у Никиты над ухом, подталкивая его к действию. Но мой милый полностью деморализован! Ланочка, наверное, не помнит, насколько ужасающ процент инфарктов среди мужчин этого возраста. Нет, я не буду изводить любимого нытьём и упрёками. В его сердце торчит отравленная стрела. Надо переждать, пока он оправится от удара, нанесённого «Фросткомом».