— Послушай, — некоторое время помолчав спросил я свою рыжеволосую подругу, — а именем какого Бога меня поженили?
— Бог Лулах, он весьма чтим местными жителями, — ответствовала Быстрые Глазки.
— А входит ли он в Кадастр добрых Богов, утвержденный Духовным Советом нашего королевства?
Оставалась еще одна слабая надежда, но капитан тут же меня ее лишила:
— Входит. Брак законен и расторгнуть его нельзя без веских на то оснований.
— Да, — удрученно вздохнул я. — А там на пирсе моя дражайшая супруга ожидает, что я вернусь к ней с горами серебра. Не могли ли мы сразу же отплыть?
— Бес, мы не имеем права отплывать без ведома Свирепой Акулы, иначе вся ватага ополчится против нас. Он же никогда не разрешит обижать местных жителей и нарушать их законы. Ему ведь требуется иметь где-то безопасное пристанище. Так что, если власти обратятся к нам, пока мы находимся в порту, Акула отдаст тебя им.
Я обиженно объявил, что выдавать меня не за что и, уж, коли есть в этом деле пострадавшая сторона, то это, без сомнения, я.
— Не все так просто, — еще больше помрачнела Глазки. — Ты обещал ей серебро и она вышла за тебя замуж. Если теперь она не получит серебра, может обвинить тебя в обмане.
— О, Боги, — опять застонал я. — Где же взять такое количество серебра? Она что, рехнулась, когда поверила моим бредням?
— Бес, — с сочувствием глянула на меня собеседница, — сейчас идут важные переговоры и, в случае их успеха, ватага отойдет из порта со дня на день. Продержись еще немного. Из Жемчужного ты уйдешь законным мужем, но ведь возвращаться сюда не обязательно. Давай что-нибудь придумаем.
На пирс я выходил с карманами забитыми брусками свинца используемого для литья метательных ядер к катапультам. По размеру они были точь в точь, как брусок серебра, обломок которого достался мне в качестве добычи. Его я у Глазок забрал вместе с оставшимся золотым из моей доли.
— А где же сундуки? — с неудовольствием спросила супруга.
— Ты что, женщина, совсем ополоумела? — хоть я и собрался разговаривать учтиво, дабы не дать проснуться в ней подозрительности, но сдержаться не смог. — Уж лучше сразу бежать и кричать по всему городу, чтобы приходили и грабили. Вот, попробуй-ка мои карманы.