– Ну да, ну да. Секретность ради секретности. Прямо совком повеяло. У меня отец должен был принять участие в конкурсе на проектирование ряда зданий в Ханое. А допуска у него не было. Вьетнамцы прислали карты города для привязки проекта к местности и рельефу, а ему карты выдать не могут, они секретные. Ну то-се, время потеряли прорву, наконец оформили допуск и торжественно выдали карты Ханоя.
Валентина Ивановна смотрит на меня снисходительно и только из вежливости интересуется – в чем соль рассказа?
– Да в том и соль, что карты были американские. Генштаба ЮЭсЭЙ. С грифом «топ сикрет». Надо полагать – трофейные. Вот такая вот секретность получилась. Чистый совок в худшем смысле этого слова.
– Забавная история. Ваш отец выиграл конкурс?
– Нет. Опоздал со сдачей проекта – из-за этих идиотских карт.
– Жаль. Однако вернемся к нашим баранам и морфам. Это не мое требование. Но должна заметить, что я согласна с этим подходом. И так слишком много уже вам понарассказывала.
– Знаете, меня очень беспокоит именно влезание в эти тайны. Тут легко попасть в расход. Посчитают, что слишком много знаешь – и все, пропал бесследно. Ну и зачем мне это? В конце концов наша Охотничья команда и не самая боеспособная и не самая многочисленная и вооружена не самым лучшим образом. Сколько таких команд, не считая чисто военных формирований? Да всяко не меньше сотни!
– 214. Это не считая частей и подразделений гарнизона Кронштадтской ВМБ. Видите, опять вам выдала служебную информацию.
– Премного благодарен. Но так с чего именно нашу группу напрягать?
– По целому ряду причин. Например, вы единственная группа, в которой целый врач действует.
– Ну, как-то оно звучит настораживающее – «целый врач». Мне как-то не хотелось бы становиться нецелым. Фрагментированным. И я видел, как оно бывает. Когда с грязными перчатками расстаются.
– Вы про своего недавнего сослуживца, капитана Ремера и его напарника Копылова?
– Опа! А вы что о них знаете???
– Довольно много. Возможно больше вас.
– Но… откуда?!
– Видите ли, это опять же информация не для широкого круга лиц. Но разумеется мы должны были навести справки о тех, кто уж совсем рядом с нами крутится. Да я признаться и о вас забеспокоилась. Вы человек добродушный, растяпистый, наивный. Почему бы и не подстраховать, если есть такая возможность? Так вот касаемо грязных перчаток… так поступают либо с одноразовым материалом, который больше не пригодится никогда, либо сдуру. Вот например с Ремером так поступили сдуру, если вас это интересует. Ценный человеческий материал выкинули только по глупости. А уж вас и тем более списывать нет резона. После операции что выкидывают? Одноразовые перчатки, грязные тампоны и салфетки. А вот например не то что большой ампутационный нож, но даже зажимы Кохера заботливо отмывают и стерилизуют. Так?