– Первый раз слышу такое – удивился я.
– Американцы так во Вьетнаме часто делали. Результаты неплохие получились. Так что – добавьте. И Надежде – молчок. Ее не берем.
– Да я помню…
– Что-то похоже у вас настроение упало? – с фальшивой отеческой заботой в голосе ехидно спросил майор.
– Ну, а чего радоваться? Не было у меня желания снова в компании морфа воевать.
Брысь, улыбаясь, неожиданно выдал:
Идет парень по пляжу. Видит, лежит полуодетая красивая женщина в совершенно невменяемом состоянии. Он ее в чувство привел, спрашивает: «Что случилось – то?»
Она в ответ: «Нашла бутылку закупоренную, на берегу. Открыла – оказалась с джинном. Он из бутылки вылетел и говорит, что просидел три тысячи лет и исполнит три желания.»
Парень спрашивает: «И какие вы желания загадали?»
А она огорченно: «При чем тут мои желания? Он свои желания исполнил!»
– Да я понимаю, что собственно мои-то желания мало кого волнуют – тоскливо отреагировал я на анекдотец.
– Вы в курсе, откуда пошло выражение «купить кота в мешке»? – задал странный вопрос мой собеседник. Ну, это он любит – с неожиданной стороны заходить, много раз уже замечал.
– Нет…
– Так продавали молочных поросят. Цена малая, товар, в общем, стандартный. Потому даже и не смотрели – так, взвесят на руке – и берут. Находились на рынках и базарах ловкачи, которые так втюхивали простофилям вместо поросят – котов – вес-то близкий, а цена совсем другая, коты бесплатны. Получается сплошная прибыль. Отсюда и поговорка. Я это к тому, что мы пока еще не знаем, что в нашем мешке – кот или поросенок. Но к слову в команде такие собрались ловкачи, что и из кота вполне суп сварят. И будет у нас суп с котом. Потом. Так что выше голову. Ладно, спасибо, что проводили, до завтра!
Майор козырнул, не без бравады, повернулся и пошел дальше.
Я двинул обратно, весь в раздумьях.
Что самое противное – никак не получалось у меня прикинуть расклады. На войне как в любви – возможно что угодно. Вспомнилось, как ездили копать в Карелию, на позиции норвежцев – эсэсовцев.
Шапка-озеро – ночная атака нашей полнокровной роты на опорный пункт эсэсманов из «Норге». И огнеметы были и даже противотанковые ружья, хотя на кой они в тех условиях нужны – непонятно вовсе. Шли тихо – там болото такое, что не лечь, хотели врасплох застать, да боец один зацепился винтовкой за куст и бабахнул. Норвежцы встрепенулись и устроили пулеметный тарарам, да еще и с соседних опорных пунктов их понабежало на подмогу. Итог – красноармейцев погибло не менее пятидесяти человек, а норвегов только двое – наш огнеметчик сумел прорваться вплотную к окопам и вдул струей в блиндаж. (Трупы потом мы так и не нашли – советских солдат норги бросили в речку, а погибших своих похоронили в тылу). Чуток позже уже норвеги – те же самые, кстати – в обратку атаковали наших. Так ловко их командование отдало приказ, что атаковали не где – нибудь, а строго по нашему минному полю, никак иначе, справа – слева места на Земле для атаки не нашлось. По боевому донесению нашим и стрелять-то не пришлось. Атака захлебнулась на минном поле с тяжелыми потерями для норвежцев, наши потерь не понесли, а норгов порвало десятка три наповал, кто не сразу – так дотек потихоньку. Рассказывать можно долго – потом когда финны немцев предали, и переметнулись на нашу сторону, немцам и норвежцам так солоно пришлось, что говорить не стоит – не поверишь. Били их в хвост и в гриву, но тут не об этом.