— Врешь, старший есть всегда, и в этой стае это ты, — он промолчал, а я задал иной вопрос: — За что вы своего кореша приговорили?
— За крысятничество.
— Давай подробней.
— Ваши повара нам еду не каждому в руки выдают, а сразу на десять человек. Один идет на камбуз и на всех пайку получает. Сегодня очередь Чугуна была, и он одну порцию не донес. Думали случайность, а разобрались, нашли его нычку, куда он еду прятал. Дальше, все по понятиям, провинился, значит ответь.
— И за это вы его за борт?
— Да.
— А вы знали, что своими понятиями вы нарушали правила нашего отряд? — молчание, подростки по-прежнему насторожено оглядываются и ждут для себя беды. — Знали или нет!? — мой тон приобретает угрожающие нотки.
— Знали, — мне ответили сразу несколько человек.
— Вас предупреждали, что за каждый конфликт будет наказана вся стая?
— Да.
— Тогда слушайте мое решение. По всем нашим законам, за смерть другого человека вы отвечаете своей жизнью, и за самосуд вы должны отправиться вслед за своим товарищем, — парнишки поняли, что игры закончились, у пары человек сдали нервы и кто-то, вспомнив о том, что он ребенок, захныкал, а я оглядел их и продолжил: — Однако, лишняя кровь мне не нужна и потому, мое решение такое: как только мы пристанем к берегу, каждый из вас получает нож, сухпай на сутки и идет на все четыре стороны. Климат здесь благодатный, народ такой же, как и у нас, в меру дикий и суровый, так что все в ваших руках. Будет желание выжить, будете дальше небо коптить, а нет, снова рабами станете. Кум, — я обернулся к офицеру, — под замок их и приставить вооруженную охрану.
— Есть! — на показ козырнул командир БЧ-4.
Мне оставалось только кивнуть, изобразить из себя строго командира и вернуться в свою каюту. Несмотря на то, что наш поиск проходил относительно спокойно, дел хватало всегда и, выбросив из головы проблемы с личным составом, я сосредоточился на документах, которые Крепыш добыл на пароме «Калькутта».
Шифры, это барахло, мы и ранее их захватывали, и пользовались ими только ограниченный период времени, так как средиземноморцы, узнав о нападении, сразу же их сменили. Судовые документы, вещь более интересная, поскольку кое-какую полезную информацию из них всегда можно почерпнуть, однако она не является особо секретной или чрезвычайно важной. Самое главное, это, конечно же, запечатанные в толстые конверты письма командующего Черноморской эскадрой адмирала Черри к своему другу адмиралу Уотсону. На каждом конверте стояла грозная штамповка: «Совершенно секретно. В случае угрозы захвата, уничтожить в первую очередь». Почему покойный лейтенант-коммандер Кисус не выполнил инструкцию, я не знаю, да и знать не желаю. Теперь, эти два письма у меня. Они переведены на русский язык моим личным переводчиком с английского Тедди Аргайлом, отправлены шифровкой в Конфедерацию, а я, никуда не торопясь, могу разобраться с оригиналами.