Миллионам людей, двигавшимся заодно со всеми, то медленно, неторопливо, то стремительно набирая скорость, от рождения к смерти, только вариатор не давал слететь с рельсов. Старшему же дознавателю Ре-Ранкару вариатор не даровал забвения. Работа составляла для него суть жизни. Она вытягивала из него все нервы. И оттого, что происходило это медленно, делалось только больнее. И тем неотвратимее казалась трагическая развязка. Он знал, что в конечном итоге для него останется единственный выход – безумие. Но до тех пор… До тех пор он будет выполнять свою работу.
Тетка в малиновом мини, похоже, нашла требуемый стиль общения с дежурным. Во всяком случае, ей так казалось. Теперь она полулежала на столе, придавив локтем бумаги, и что-то томно ворковала. Дежурный страж порядка потерянно смотрел на оранжевый плафон стоявшей перед ним лампы – видимо, еще не решил, радоваться ли случившейся перемене или попросить гражданку освободить занятую ею половину стола. Но тогда ж она снова заверещит.
Да, непростой выбор, усмехнулся про себя Ре-Ранкар.
На руке едва слышно пискнул вариатор. Ре-Ранкар машинально отдернул манжет. Прибор был уверен, что именно сейчас старшему дознавателю было необходимо использовать всю силу своего разума. Что ж, он готов был постараться. Ре-Ранкар опустил взгляд и мгновенно забыл обо всем, что происходило за стеклянной перегородкой.
На столе перед старшим дознавателем лежали три толстые папки с досье. Поверх каждой – большая цветная фотография. На первой – мужчина лет шестидесяти. Морщинистая лысина, окаймленная узким венчиком седых волос. Крупные, почти грубые черты лица. И при этом вялый, будто срезанный подбородок. Оттопыренные уши. На второй тоже мужчина, но гораздо моложе. Ему около сорока. Густые, курчавые волосы, длинный нос, чуть раскосые глаза. Губы растянуты в нарочито радостной улыбке. Улыбаться он научился, а вот о том, чтобы исправить неправильный прикус, не позаботился. Может, денег на дантиста не хватило. На третьей фотографии – женщина. Дама. Сорок с небольшим. Короткие, прямые, темные волосы, сверхаккуратно расчесанные на прямой пробор. Брови сдвинуты к переносице. Глаза подозрительно прищурены. Краешек нижней губы недовольно прикушен. Довершали картину маленькие, кругленькие очочки в тонкой оправе, висящие на самом кончике носа. Несмотря на то что ничего неправильного или непропорционального в чертах лица дамы не было, внешний вид ее почему-то казался неприятным. Можно даже сказать, отталкивающим. Встретив такую на улице, хотелось сделать шаг в сторону. Неосознанно, чисто на интуиции, которая тихо шепчет, что с ней лучше не сталкиваться. Ни при каких обстоятельствах.