Питамакан принимал послов, Небесная Ласточка – их скво, Зеленая Уточка дирижировала работами. Зеленели огороды с корешками и злаками, в кладовые поступали припасы, доставляемые покупателями стальных изделий, и орехи, запасаемые населением. Собственно, не только орехи – чего там только не было. Даже тушенку по Мишкиной подсказке сделали в Никиных глазированных горшках. Проблемы погребов в этой каменистой местности решили, насыпав земляные валы поверх заранее приготовленных бревенчатых коридоров.
Торговля сталью и солью превращала Тамбов в очаг цивилизации на континенте. И в духовный центр тоже. Вопрос об одушевленности всего сущего Питамакан обсудил по крайней мере с полусотней вождей – людей уважаемых. И всегда находил с ними понимание. Что интересно, данная концепция не приводила к идолопоклонничеству. Почитание духа-защитника, близкое каждому индейцу, никакого следствия в виде даже тотемов, овеществленных в предметах, не вызывало. Кочевники, живущие налегке, свои верования держали в душе и разговаривали о них только с теми, чье мнение уважали. Шаманизм если и встречался где-то, то сюда не заглядывал. Духовников, освобожденных от повседневных обязанностей, подвижные группы охотников и собирателей не особо привечали.
* * *
Зима нынче выдалась снежная, так что прогулки на лыжах приносили и душевное отдохновение, и позволяли поразмышлять о всякой всячине. А память вынимала из своих закоулков то, что попало в нее в разное время. Вот скажем, индейцы перемещаются по территориям, границы которых никем не обозначены и не охраняются. Встречаются в добычливых местах незнакомые группы, возможно, и языка друг друга не ведающие. Могут подраться, поругаться, подружиться или игнорировать друг друга.
Нет, игнорировать не станут. Как-то иначе тут выглядит вежливость, не так, как в городах его времени. И, потом, у них очень развит язык знаков, кажется, один на весь континент. Так что на простые темы всегда поговорить удается. И дубасить друг друга без явной причины не станут. А то бы совсем опустела здешняя земля. Получается, что хоть и не действуют тут писаные законы, но обычаи и традиции сложились. Вроде и нет никакой общности, а вот есть.
С другой стороны, индейцы навахо приохотились грабить индейцев пуэбло. Вражда давняя, можно сказать наследственная. И те и другие появляются здесь, в Тамбове, смотрят друг на друга волками и покупают топорики. Да наконечники для стрел, те, что клинышком. Явно для боевого применения. Пуэбло расплачиваются маисом, а навахо отрабатывают.
Случись в этих местах европейцы с огнестрелом да прими они чью-нибудь сторону, и от второго племени останутся рожки да ножки. А так – идет себе потихоньку регуляция численности. Они ведь, как только заметно повырежут друг друга, заключают мир. Даже браки между ними случаются. А потом внуки снова откапывают топор войны. Каменный, наверное. Так и живут.