– Масло, которое вытекает из земли или всплывает из-под воды, они не видели, – сказала она на четвертый день. – И не слышали об этом ничего от соседей.
– Значит, поедем дальше, – заключил Мишка. И они отправились.
На прощание туземцы подарили деревянный сосуд с каким-то соком. Большой, еле уместился под палубой рядом с колодцем шверта. Выбросит его Мишка, когда отойдут подальше, чтобы не нанести обиду хозяевам. Они же от чистого сердца. А ему местная кухня колом в горле. Нет, съедал он все, чем их угощали. Даже хвалил всегда. Но чего ему это стоило! Все эти жучки, ящерки, гусеницы. Понятно, что съедобно, но мучительно. Уж лучше перловка.
Так и плыли от деревни к деревне. Остановки делали короткие, поскольку супруга теперь могла объясняться с местными. Обмен подарками, угощение, ночлег. Хорошо, что всякие побрякушки, получаемые от аборигенов, компактны, а ножиков, шил и иголок у него с собой достаточно. Про нефть здесь никто ничего не слыхивал.
Берега в этих местах – сплошная заросль. И не поймешь иной раз, на суше ты или еще в море. Топи и заливы, отмели и низменные участки суши. Вода спокойная, что наводит на мысль о том, что попали они в глубокий залив. К некоторым деревням подходили прямо на боте и швартовались к сваям построек. Другие, напротив, оказывались на твердой земле. Народ тут незлобный, но умирают часто. Дважды видели похороны.
Неудивительно. В этом климате любая царапина может загноиться. А уж тварей ядовитых тут видимо-невидимо. Так что задерживаться в роскоши тропиков хотелось все меньше и меньше. Видимо, чувство путешественника, тоска по родине, не зря названо отдельным словом – ностальгия. Это когда хочется домой.
Развернулись и пошли. Тем более что берег уже загнулся опять к северу. То есть они прошли глубинную часть залива и двигались к выходу из него. Поставили паруса и дали ходу. Скипидару оставалось маловато, и запасы провизии не радовали. Всякие традиционные индейские консервы за время пребывания в венесуэльской парилке перестали быть сушеными и зажили активной биологической жизнью. Сгнили преимущественно.
Как только вышли на морской простор, Сайка уверенно взяла курс на север, явно намереваясь спрямить дорогу к дому. Тоже соскучилась. Даже жалко стало человека огорчать. Но развернул карту и нарисовал на ней этакий банан поперек дороги. Вспомнил про Кубу. Наверняка в нее упрутся. И еще где-то тут должна быть Ямайка. Да вообще в Карибском море сильно не разгонишься. Взяли левее. А что делать? Повернешь правее, и здравствуй, Атлантика. Не хранит память ни координат, ни конфигураций суши. Так, пятнышки воспоминаний. Это при том, что географией Мишка в школе интересовался. Даже приблизительно помнит, где коротал свои дни Робинзон. Может статься, завернет когда-нибудь в эти края, поищет беднягу в окрестностях устья Ориноко. Оно тут такое широкое, что, считай, целый залив размером с маленькое море. Но случится это не в отпуске, а уже на пенсии. Не помнит он, в какие годы этот бедолага в здешних местах обретался. Тогда в Бразилии народ европейский уже обитал вроде, в этом столетии.