Хорошо пылало, с гудением, с синевой, которая просматривалась в пламени, несмотря на дневное освещение. Не плавится его золото. Стенки тигля уже тускло светятся, а металл потемнел и дурно пахнет. Или даже горит? Тут среди безумия огненной стихии не много-то разглядишь.
А тонкостенный горшочек перекосился, мягко пластично схлопнулся и стек прямо в угли вместе с содержимым. Или треснул и рухнул? Провалился, в общем. Сегодня Мишка очень удачно поддавал воздух, вдохновенно, одним словом, да угля положил как раз сколько надо. Такое впечатление, что и камни, служащие опорой тиглю, немного подплавились. Ну-ка, не останавливаемся. Продолжаем потеху. Метод проб и ошибок – основной элемент познания в истории человечества. И эту пробу имеет смысл довести до конца.
Закончилось все тем, что угли полностью прогорели. Основную массу пепла унесло потоком воздуха, а среди того, что осталось, ничего примечательного не наблюдалась. Спекшийся комок, мелкие зернышки не до конца прогоревшего угля, золы чуток.
Сначала раздолбил комок, оставшийся от тигля. Он охотно рассыпался, и, кроме того, что цвет у образования черный, сказать про него нечего. Все это легко вошло в небольшую чашку. Дальше просеивал золу, кроша ее в пудру между двумя давно облюбованными для таких дел булыжниками. Слой ее копился еще с момента кузнечных упражнений, хотя, толстым он не был. Еще в этом «веществе» явно чувствовалась примесь почвы, прокаленной и лишившейся органики.
Единственный твердый предмет во всей этой массе – лепешка размером с копеечную монетку. Ноздреватая, но тяжеленькая и не слишком прочная. Поддалась усилию на изгиб. Неохотно. Но ломаться не стала. Вроде – металл. Потер рукавом – непонятно. Есть впечатление, что блестит сталью, но уж очень поверхность неровная, вся в мелких язвинках.
Накалить бы и проковать, тогда бы все ясно стало. Но нечего здесь нагревать. Эта чешуйка слишком быстро сгорит, перейдет в окалину, и ничего он не поймет. Постучал камнем – проминается. Неохотно, но приняла следы от воздействия булыжника.
Поцарапал. Мягче чем нож. Опять же, блестит царапина отнюдь не золотом, без желтизны. Явственно серым отливает. Ох, и хитрого золотишка он насобирал.
* * *
Итак, чего же он сегодня отчебучил? Пока «самородок» лежал в тигле, все было понятно. Происходило окисление под действием высокой температуры. И воняло, буквально смердило. Он ведь воздух гнал от себя, так что выделяющийся газ отбрасывало от него в противоположную сторону. А он учуял. Стало быть, вонищи возникло, только держись. По части анализа запахов на роль эксперта Мишка бы претендовать не стал. Однако почему-то вспомнилась сера. Как что не так – во многих книжках сразу про запах серы талдычат. Правда, при зажигании спичек он, точно, различал похожие нотки в букете запахов. А горение на поверхности образца, видимо, не почудилось, ведь пламя – это свечение раскаленных газов. Как раз при окислении они нередко образуются. Значит, горение и было.