Никакого желания ускорять технический прогресс среди кроманьонцев у Мишки нет. Не то что ему жалко делиться познаниями. Да ни капельки. Если не обращать внимания на такую мелочь, как металлургия, то одного выдрского алфавита достаточно, чтобы счесть его вклад в развитие здешней культуры неоценимым.
Представил, как будет выглядеть повествование «о доблестях, о подвигах, о славе», выбитое на каменной стене пещеры. Русскими буквами. На выдрском. Представил себе лицо археолога. Весело! На коре много не напишешь – записки да памятки. Не разовьется письменная культура на такой основе. Без бумаги – по существу, целлюлозного войлока, без оседлых поселений, где можно содержать в порядке записи, протоколированная информация не сохранится. Разве что метрические сведения кочевники не выбросят при переездах, таская за собой со стоянки на стоянку стопы исцарапанной коры.
А Питамакан ставит зимний лагерь на берегу Большой Реки около навеса, где летом сушили рыбку. Дикари копают погреб в склоне холма. Скопировали его кладовку и теперь буровят нору. Если не наткнутся на каменный сплошняк, рано или поздно выйдут в район мостика через речушку, что перебросили рядом с мужским шатром.
Глина у них даром не пропадает. Делают насыпные землянки – манданы. Четыре столба, плоская квадратная крыша, наклонные стены. Кажется, он читал про нечто похожее. У племени онкилонов такие практиковались, если бы вспомнил, где они жили, наверное, и со временем бы определился, и с местом.
Сам-то Мишка в роду лучший плотник. В его распоряжении топор, долото, руки сильных мужчин, когда надо поднять нечто увесистое. Почти сексуальное удовольствие испытывает от работы. Каркасы этих поверхностных землянок он ставит, как семечки щелкает. Печки складывать тоже его зовут, так что кирпичи, колосники, заслонки пекутся в обжиговой печи. Хорошо, что он не один со всем управляется. Есть помощники, когда требуется.
Осень нынче теплая, дождиков мало. Дикари энергично обустраивают зимнюю стоянку, а у Мишки есть возможность помечтать об удовольствиях. С детства хотелось ему поплавать под парусом. Полотнище из хорошо выделанной кожи размером полтора на полтора Сайка по его просьбе сшила. Где надо, завязки приладила, петли да ремешки. Поставил он эту штуку на челноке. Мачту соорудил треногой. Стержень – вертикально, по центру, и две укосины провел от вершины назад к бортам.
Поплыл. По ветру приемлемо, даже, кажется, немного удается подруливать веслом. А как чуть подрулишь, образуется крен. И еще подметил, что движется посудинка не туда, куда он нос направил, а точно по ветру. Только немного тише.